Заяц над бездной

Брежнев взял пузырь, без колебаний приложился к горлышку. Пробулькало вино и в горло Брежнева.

- Хорошо, - сказал Брежнев, оторвавшись от пузыря.

Затем Брежнев медленно и основательно прилег на траву рядом с Лаутаром.

Некоторое время они лежали молча, глядя на звезды.

- Черное какое небо, - сказал Брежнев.

- Правда, - согласился Лаутар.

- Не узнаешь меня? – спросил Брежнев равнодушно.

- Узнаю, - сказал Лаутар. – Я украл у тебя машину. Будешь арестовывать?

- Тебя зовут Лаутар, - сказал Брежнев.

- Откуда знаешь?

- Я тебя запомнил.

- Я тебя - тоже. Подвел я тебя, прости. Наверное, крепко попало тебе за машину?

- Да нет, - Брежнев засмеялся. – Не то чтобы.

- Горицэ меня зовут, - протянул руку Брежневу Лаутар. - Георгий, значит. Все зовут меня просто Лаутар.

- Просто Лаутар, - повторил Брежнев. – А меня зовут просто… - Брежнев задумался, – Получается, просто меня и не зовут. Вот какое дело.

- А как же зовут? – удивился Лаутар.

- Наш дорогой Леонид Ильич, - сказал Брежнев равнодушно-печально.

Лаутар был поражен, он даже привстал и оперся на локоть.

Брежнев все так же смотрел на звезды.

- Ты – наш дорогой Леонид Ильич? – спросил Лаутар. – Тот самый?

- Что значит «тот самый?» - удивился Брежнев.

- Тот самый важный человек из Москвы, которого все ждали, и даже выгоняли цыган на пятьдесят километров от Кишинева!

- Да, - сказал Брежнев без удовольствия. – Тот самый.

- Так ты самый важный человек во всем СССР?! – взволнованно уточнил Лаутар.

- Ну, как. Получается, так.

- Господи! Ты все-таки есть на свете! – воскликнул Лаутар и отвалился на траву. – Спасибо, Господи!

- Ты чего это? – на этот раз Брежнев удивленно приподнялся и оперся на один локоть. – Ты это брось. Я не религиозный.

- Тебя послал Господь, - уверенно сказал Лаутар. – Ты мне поможешь?

- Не знаю еще, - сказал Брежнев. – Дай.

Лаутар протянул Брежневу пузырь.

Брежнев сделал несколько больших глотков.

- Хорошо, - повторил Брежнев. – Славное вино. Какого года урожай?

- Прошлого, - сказал Лаутар. – А я-то думал, ты - главный военный, охраняешь самого важного человека СССР. Вон у тебя сколько орденов. Я столько видел только у Багратиона, на картине, - сказал Лаутар.

- Ордена, - сказал Брежнев рассеянно, - Обычай. Слушай, ответишь на вопрос?

- Какой?

- Ты ведь бродяга? Музыкант?

- Правда, - согласился Лаутар.

- Зачем ты угнал ЗИМ? Продал?

- Нет, что ты! – возмутился Лаутар. – Разве я стал бы звать Раду, чтобы украсть для денег? То стыдно!

- А для чего не стыдно? – спросил Брежнев.

- Для невесты. Подарок, понимаешь?

- Хороший подарок, - признал Брежнев. – А кто твоя невеста?

- Ана ее зовут. Дочь Барона.

- Барона?

- Цыганский Барон – знаешь?

- Нет, встречаться не приходилось, - сказал Брежнев. – Надо же – «Барон».

- Барон всех цыган до самого Измаила, - произнес Лаутар мрачно. – Сват мне нужен. Лучше тебя мне не найти.

- Сват? – Брежнев рассмеялся. – Я - сват?

- Да, а что, плохо? – возмутился Лаутар. – Я тебе заплачу. Я тебе отдам половину того, что соберу на свадьбе.

- Половину? – Брежнев готов был расхохотаться со страшной силой.

- Больше половины не дам, – сказал Лаутар. – Как человека прошу.

- Ну что ты говоришь, - сказал Брежнев серьезно, - Ты хоть понимаешь, кому предлагаешь деньги?

- Ох, прости! – сказал Лаутар, опомнившись, - Понимаешь, дочь Барона – это… дочь самого Барона! А я – что? У меня нет ничего. Подарка у меня не было, чтобы в дом Барона прийти, как серьезный человек. Я украл у тебя машину. Теперь сват мне нужен, такой же серьезный человек, как Барон. Иначе в дом Барона меня больше не пустят.

- А твой Барон - тиран, - сказал Брежнев насмешливо. – Не прогрессивно!

Вдруг, где-то вдалеке раздалось ржание коня и приглушенный топот.

Брежнев и Лаутар замолчали и вглядывались в ночную темноту.

Сын Барона, молодой, но уже отпетый бандит Норик, в эту самую минуту пробрался в святая святых дома Барона – конюшню.

Он умело обошел спящего Малая, быстро открыл многочисленные и сложные замки - ножом.

Гордость Барона – вороной молодой жеребец – проснулся и уже собирался оглушительно громко заржать, но Норик, сверкая в темноте глазами, тихим посвистом успокоил его.

Норик проник в конюшню, подошел к жеребцу вплотную, и погладил его по голове.

Жеребец вопросительно разглядывал ночного гостя.

Норик тихо вывел жеребца из конюшни.

Он привел коня на поляну, освещенную светом луны. Здесь он, не переставая ласково поглаживать коня, сел на него верхом.

Жеребец был возмущен такой наглостью, он пытался сбросить Норика, все сильней и яростней, и тот уже держался на влажной черной спине коня изо всех сил.

Но вот конь успокоился, и вот он уже проделывает круг по поляне. Потом второй. Третий.

Норик смеялся, и все гладил коня с любовью.

Потом он привел коня обратно к дому Барона, и вдруг тишину ночи разорвали выстрелы, крики.

В доме Барона царил страшный переполох. Хватились коня.

Норик видел сквозь ветви деревьев, как мечется Барон, голый по пояс, и палит в воздух из винтовки.

Норик пошептал что-то на ухо коню. Он отпустил его, и тот сразу устремился к дому, а сам молодой цыган стремительно и бесшумно исчез в темноте.