#заяц_прозаек

Папа не мешал: дорезал особенно крупные куски сыра на половине Макса и поставил в духовку. И ушёл к себе, заметив в воздух что-то о недописанной статье.

Через четырнадцать минут тридцать три секунды звякнул вызов домофона. Макс на деревянных ногах подошёл к двери, открыл. Там стояла Лика. Такая же деревянная. Молчали.

— Это… это ведь разведка была? Разведка, да? С «Золотыми воронами»? — быстро проговорил Макс, не в силах больше терпеть эту деревянную тишину.

Лика быстро-быстро закивала, как синица в кормушке.

— Ты нашёл, да? Нашёл? — заспешила она. — Я так боялась, что ты не найдёшь! Что ты подумаешь… Ну, подумаешь, что… Там просто так не найти, хорошо, что ты нашёл! В умениях, там дерево скрыта, девятый ярус, если инта прокачена, то…

— Не-а, — широко, глупо улыбаясь, сказал Макс. Улыбаться он не хотел ни в коем случае, но губы сами разъезжались. — Я… я так… я сам подумал…

Теперь уже Лика начала улыбаться, сначала не смело, но всё шире и шире, и скоро они стояли уже, улыбались во весь рот, как два дурака. На пороге.

— Ой, горит что-то… — внезапно принюхалась Лика.

— Пицца! — закричал Макс, и папа выскочил из комнаты с криком. — Пицца!

Пиццу спасли, края пришлось обрезать, но так даже лучше — сыра больше. Папа утащил свою половину в комнату, у него там проблемы с кунгурским ярусом. Макс и Лика не заметили, обсуждая тактику больших забегов. Лика, к слову, тоже «много сыра» любила, так что куски исчезали быстро.

— Только… Слушай, Макс, — вдруг с каким-то даже испугом произнесла Лика, когда они одновременно ухватились за последний кусок.

— Я…Ты… Ну, ты не подумай, что я… Ну… Ну, что это какая-нибудь любовь или что-то такое! — Лика резко выдохнула и затараторила. — Я, вообще-то, уже влюблена! Вот, видишь? — она показала на появившееся около головы розовое сердечко с портретиком. — Это мой наставник, НПС, Бирюзовый воин-дракон! Он, знаешь, какой корный! Двадцать атак в секунду! И глаза такие…

— Да всё нормально! — поспешил успокоить девушку Макс, тоже демонстрируя сердечко. — Я и сам влюблён. В валькирию! Крылатую! Мне конт достался по случаю. У неё… Ну, в общем, влюбился по уши!

— А, вот и хорошо, — расслабилась Лика и быстро утащила последний кусок. — Никакой любви, ага?

— Ага, — согласился Макс.

Пусть уж тащит, Макс себе ещё сделает. Сделает… и её пригласит. А что такого? Никакой любви, никакого комплекса витаминов.

— Много сыра, — сказала вдруг Лика, словно прочитав его мысли.

— Много сыра, — согласился он.

Александра Болгова. Океан смерти

«Сказали мне, что эта дорога

Меня приведёт к океану смерти,
И я с полпути повернула вспять.
С тех пор все тянутся предо мною
Кривые, глухие окольные тропы…»

Ёсано Акико

Шипение воздуха, шелест вентиляторов, легкий скрип крышки гибернатора. Запах антисептика и слегка — озона. В голове — ни верха, ни низа, с закрытыми глазами невозможно понять, лежишь ты на спине или висишь вверх тормашками. Значит — снова космическая станция. Бася открыла глаза, неторопливо окидывая взглядом помещение. Какие-то приборы справа на переборке пискнули и замигали зелеными огоньками чаще. Бледно-голубой потолок с чуть мерцающей подсветкой. Стены светлых оттенков зеленого, неровными пятнами, тенями, линиями. Бася села, отмечая, что головокружения практически нет, значит, перелет был достаточно длительным. Тут же на двери каюты замигал зеленый листик-указатель. Разумеется, это не жилое помещение, это камера пробуждения. До своей каюты еще надо дойти. Выпить белковый коктейль, восполнить уровень жидкости, дождаться результата анализов. И ждать, снова ждать. Обычный срок карантина для Фронтира — 21 день. Исключения делаются только для тех, кто покинул свою планету с официальным билетом, на федеральном транспортнике, предварительно пройдя полное обследование, сделав все необходимые прививки и получив дополнительный правительственный чип с полной информацией о себе. И то, говорят, что в секторе Центра карантин на неделю обязателен для всех без разбора. Если он вообще существует, этот самый сектор Центра.

Какой это по счету карантин? Она сбилась еще на втором десятке. Ее передавали со станции на станцию, как старинную грамоту от гонца к гонцу. Главной проблемой Федерации, разросшейся почти до семи сотен планет, оставалась связь. Вернее — быстрота и точность связи. Радиоволну не заставишь свернуть и нырнуть в кротовину вслед за кораблем. Посылать капсулы с почтой — дорогое удовольствие, ведь каждую почтовую скорлупку тоже нужно снабдить прыжковым двигателем. Вот и передаются пакеты информации, посылки, письма и сообщения от одной планетарной системы к другой либо с большими кораблями: пассажирскими, разведывательными или торговыми, либо федеральными капсулами через охранные форпосты. Вот и Басю передавали, как особо ценную живую посылку — от форпоста к форпосту.