Закат для Нэкоматы 1-5

– На себя бы посмотрел. Тоже мне спящая красавица!

Ответом ему было гробовое молчание.

Таир знал, как резко относится Дзиро к малейшему выпаду в сторону его мужественности. Любому, кто смел затронуть на словах или деле этот вопрос, грозила немедленная и жестокая расправа, и не важно, был человек серьезен или просто шутил. Но, не смотря на все старания друга блюсти лицо, желающие раскатиться на скользкой теме находились всегда. Дзиро так и не удалось выйти победителем из схватки с общественным мнением, и это делало его ещё более мнительным и нетерпимым. Таир же давно зарубил себе на носу: ни при каких обстоятельствах не затрагивать его самолюбие, – и даже неплохо с этим справлялся, но… и на старуху бывает проруха!

Однако Дзиро и пальцем его не тронул. Его лицо скрывала расцвеченная яркими всполохами тьма, а чувства – окутавшее друзей молчание. Впрочем, Таир понял всё без слов: бездействие друга было более чем красноречивым.

– Пожалел, да?

– Именно.

Сказать, что Таира взбесил его надменный тон – значит, ничего не сказать.

– И с каких это пор ты стал таким заботливым?

– С тех пор, как ты ведешь себя, как идиот! – отбрасывая напускное спокойствие, рявкнул черноволосый.

В тот же момент один из петлявших по стенам зайчиков осветил его лицо.

Пусть это длилось всего мгновение, пусть единственное, что Таир увидел, это полыхнувшие синью глаза, но… Он впервые осознал, почему так старательно игнорировал присущие другу странности. Например, ему, как и большинству людей, всегда казалось, что не пристало парню отращивать длинные волосы и одеваться в нарочито китайском стиле. Весь облик Дзиро кричал о том, что ему плевать, как на принятые у большинства бойцов критерии внешнего вида, так и на ранимые чувства уроженцев Нижних и Средних ярусов, с первого взгляда распознававших в нем чужака. Что же касается его физиономии, то разве Дзиро виноват, что похож на эфеба? Разве длинные ресницы, пунцовые губы или светлая, будто отбеленная, кожа делали из него извращенца? Таиру было хорошо понятно раздражение друга из-за постоянных насмешек окружающих. Но как бы мальчик ни величал Дзиро: храбрым, сильным, пугающим, – он никогда не использовал слово «мужественный». Правда, и «женственным» его было не назвать. Редкая для юноши красота, которой наделила Нэкомату природа, не имела ничего общего с вымученной феминностью заполонивших Пурпурные кварталы трансвеститов. То была красота инфанта, принца крови. И как бы ни старались некоторые примерить на Дзиро голубой, по-настоящему ему шел лишь королевский синий. Такой же, как цвет его глаз: насыщенный и глубокий. Именно эта плещущая через край синева и заставила Таира признать то, что давно пряталось на дне его души: он восхищался Дзиро.

– Как девчонка, ей богу! – сказал он еле слышно.

На сей раз Дзиро отвесил другу оплеуху. Впрочем, это было лишь каплей в море его страданий, а посему не произвело должного впечатления. Ставшая уже привычной ломота поглотила новую боль так же, как само тело – мягкий тюфяк. Должно быть, выглядел Таир довольно жалко, так как Нэкомата тут же принялся его укрывать. Мальчик вновь оказался в тряпичном плену, выпутываться из которого не было ни сил, ни желания. Единственным, что Дзиро позволил оставить на свободе, была правая рука. Проведя пальцами от шеи до левого предплечья, Таир ощутил под ними что-то горячее и липкое.

– Кровь! – с удивлением произнес Таир, поднеся руку к глазам.

Было даже странно, насколько сильно выделялась она на фоне бледной, как у мертвеца кожи. Цвет крови был столь насыщенным и сочным, что казался чуть ли не самым ярким пятном в помещении. В сравнении с ней сама ладонь выглядела чем-то совершенно бесплотным. Будто за время, что мальчик валялся без сознания, он успел наполовину исчезнуть из реального мира.

– Не смотри! – приказал Дзиро, пряча в своих ладонях испачканные кровью пальцы мальчика.

Таир не стал с ним спорить, хоть никогда и не страдал гемофобией. В том, каким ему виделось собственное тело, бывшее доселе чем-то неизбывным и земным, проступало нечто новое, незнакомое, а потому пугающее. При этом мышление Таира оставалось кристально ясным, что также было необычно, учитывая тяжесть полученных побоев. Он, как и прежде, видел, слышал, осязал и испытывал боль, но как будто со стороны, из-за угла собственного сознания.

Мальчик буквально закрыл глаза на эти странности и… немедленно заснул.