Закат христианства и торжество Христа

Продолжу поучение Сиддхартхи: «…Истину можно высказать, облечь в слова лишь тогда, когда она односторонняя. Односторонним является всё, что мыслится умом и высказывается словами — всё односторонне, всё половинчато, во всём не хватает целостности, единства. Когда возвышенный Гаутама говорил в своих проповедях о мире, то должен был делить его на Сансару и Нирвану, на призрачность и правду, на страдание и искупление. Иначе и нельзя. Нет иного способа для того, кто хочет поучать других. Но сам мир, всё сущее вокруг нас и в нас самих, никогда не бывает односторонним. Для меня же важно только одно — научиться любить мир, не презирать его, не ненавидеть его и себя, а смотреть на него, на себя и на все существа с любовью, с восторгом и уважением».

Критика христианства

Ни одна религия в своей конкретности не избежит суда.

К. Барт

Историческое христианство — галиматья и нехристианская путаница; ибо сколько бы ни было в каждом поколении настоящих христиан, они одновременны с Христом.

С. Киркегор

Я пишу о закате христианства не с целью его ускорить, а, наоборот, для того, чтобы по возможности его предотвратить. Моя сверхзадача — обрисовать ошибочные исторические пути и, следовательно, указать возможности того, как их избежать в будущем. К тому же о закате христианства до меня говорили не просто многие выдающиеся умы разных времен, но и сам его основатель. Служителям церкви не мешало бы помнить, что Иисус Христос ясно предупреждал об упадке веры к концу времен как о чем-то неизбежном.

Сам я — верующий, много пишу о вере, религии, Боге и всегда подчеркиваю главное различие между верующим и атеистом: неверие в Бога никого и ни к чему не обязывает, тогда как вера, как минимум, обязывает человека «ходить перед Богом» — любить божественный мир, творить добро людям, прощать других людей и пытаться понять их.

Я вполне согласен с Л. К. Стейплзом, что упадок веры всегда идет в ногу с ее возрождением. «Упадок веры» — явление неоднозначное, ибо всегда была масса конформистов, «захаживающих в церковь», и горстка истинных христиан, «одновременных с Христом» и понимающих природу его богосыновства как присутствия Божьего духа в каждом из нас, — истинных христиан, стремящихся жить по Христу. Вера — это не удовольствие, не спасение, не бегство, но тяжкая ноша с огромным количеством обязательств, большинству неподсильных. Поэтому вполне естественно, что с ослаблением церковных пут масса стремится разбежаться точно так же, как забитые крестьяне бежали из иезуитского государства в Парагвае или ныне оболваненная паства разбегается от тоталитарных пастырей. Вот почему нынешний интерес к христианству может продержаться, но может и исчезнуть, если церковь, не поймет заповедь Иисуса Христа: «Древнее прошло, теперь всё новое».

Мир непрерывно меняется, религии обновляются, религий становится всё больше. Многие верующие в Европе сегодня считают, что можно верить, но вовсе не обязательно принадлежать к определенной конфессии. Как сказал кто-то из мудрых людей, «религии, словно комары, жужжат вокруг нас», и большинство из них — отнюдь не благостные отношения с Богом. Увы, попадая в руки людей, ориентированных не на Душу, а на эго, религии-однодневки быстро утрачивают божественность и окрашиваются в инфернальные тона.

Наследственная или унаследованная вера всегда была и всегда будет самой ненадежной из вер: сомкнутые ряды хороши для армейского строя, но не для духовного движения. Любая церковная статистика не учитывает инсургентов, предающих при первой представившейся возможности. Наилучшее тому свидетельство — православное христианство в России образца 1917 и 1991 годов: как разбежались, валя храмы и уничтожая священников, так и прибежали снова. По словам того же Л. К. Стейплза, «смутная религиозность сопротивляться не умеет. Она рыхла и податлива». Глубокое, истинное обращение требует огромной работы души, а вот конформистское бегство от нее не нуждается даже в быстрых ногах.

Долг человека перед самим собой — в построении органичного образа жизни как органа или орудия его реализации. Жизнь как произведение (драма, комедия, поэма) — всё это имеет реальное место в истории культуры. Жизнь человека, овладевшего своим развитием, представляет собой деятельность непрестанного строительства.

В этом смысле «упадок веры» не так уж и плох, ибо ставит всё на свои места — отделяет её чистоту от многочисленных «наслоений» и «инородных тел».