Закат христианства и торжество Христа

Если мы под определенным углом зрения взглянем на историю литературы, то обнаружим, как писатели создавали те будущие жизненные миры, которые затем становились моделями развития культуры. Присматриваясь же к политической [или церковной] истории, замечаешь, что люди, берущиеся переделывать реальность в лоб, обычно получают по лбу. Мир не терпит как пристального взгляда, так и прямых действий. Но писателям и художникам удается создавать новые эпохи. И жизнь, строящаяся по литературным сюжетам, нередко становится биографией, апокрифом, моделью для подражания.

Подлинная власть строится на иллюзии свободы, на зачарованности. А так называемый принцип «прямого действия» обычно свидетельствует о примитивности структуры.

Писатели (рассказчики историй) владеют миром. Художники творят миры. Власть — это не власть над реальностью, а создание реальности.

Увы, мировые религия и особенно церкви уже никогда не вернут себе прежнего положения — не потому что в обществе усилились атеистические настроения, но потому, что своими действиями они подорвали свой авторитет. Но закат христианства вовсе не станет «эрой пустоты» (Ж. Липовецки) или «концом уверенности» (И. Пригожин) просто потому, что свято место никогда не бывает пусто, что, кстати, тоже ведет к кризису: сегодня только одних христианских конфессий в мире более 2000 и они если не воюют, то конкурируют друг с другом…

Я хочу напомнить слова великого английского писателя Томаса Стернза Элиота: «Христианам необходимо скрупулезно поверять свое чтение, и особенно чтение религиозной литературы, ясными этическими и религиозными критериями».

Один из крупных теологов XX века сказал: «Христианство — это не одна из религий, а кризис всех религий». Как это понимать? Это очень многоплановая мысль, и один из ее планов — человечность религии. Падения христианской церкви человечны, ее подъемы божественны: огромный запас духовной энергии, данной христианству Иисусом, и есть та великая надежда и сила, которая подпитывает церковь во время падений.

Христианское возрождение видится мне почти так, как это было во времена Христа — медленное, постепенное, но глубокое, идущее из самых недр нашего духа, то есть места, где в нас обитает Господь. Истинные христиане — это во все времена небольшая горстка людей, ориентированных на то, чтобы отдавать, а не брать. Иными словами, это люди нового сознания, только-только пробивающегося сквозь бетон тотального эгоизма и стяжательства (в том числе и самой церкви). Кроме того, здесь велика опасность, что враги Христа, как это множество раз случалось в прошлом, снова примут его имя в совокупности с каким-нибудь новым прилагательным.

После шестнадцати веков тоталитарного правления христианство, даже католичество, начали медленно вразумляться — говорить о терпимости, свободе совести, допускать критику. Появилось даже постановление Ватиканского Собора о снятии вины с евреев за кровь Иисуса. И это-то в XX веке! — Полтора тысячелетия преследовать и уничтожать евреев, а после этого снизойти до того, чтобы сообщить миру об исторической невиновности евреев…[251] Мне кажется, что это не только оскорбление в адрес евреев, но в адрес самого Бога, который всегда был на стороне преследуемых, а не преследователей. Почему такая «реабилитация» все-таки стала возможной? Наверное, просто потому, что пришло понимание начала упадка. Христианство больше не правит миром, а утрата власти является лучшим уроком для вразумления…

«В нашу эпоху нетерпимость может обернуться против самих христиан, поскольку она оправдает агрессивность нехристианских сил, бумерангом ударит по головам сотен миллионов христиан во всем мире. Поэтому экуменизм, официальное дружелюбие к другим религиям и философиям стали практической политикой церкви»[252].

Статистика упадка