Закат. Начало (СИ)

Джулия сидела за столом следователя афинской полиции, теребя в руках подол своей не по размеру большой майки.

— Итак, мисс Орманд, — вздохнул Том, откинувшись на спинку своего кресла, — что именно вы хотели поведать нам?

Джулия уверенно взглянула на Коккинакиса и выпрямилась, как-то странно меняясь в лице.

— Я хочу сообщить, где находится украденная картина.

Том тут же бросил на стол шариковую ручку, наклонившись вперед и внимательно слушая.

— Вы говорите о работе Пабло Пикассо?

Лицо женщины не выражало никаких эмоций.

— Картина “Голова женщины” Пабло Пикассо находится в отеле *** в номере агента Генри Брикмана. Полотно приклеено скотчем к задней стороне дешевой репродукции Моне на одной из стен гостиной номера.

Том ехидно усмехнулся.

— Вы хотите спросить, откуда мне это известно? — серьезно произнесла Джулия.

Коккинакис лишь пожал плечами, явно не веря в то, что происходит.

— Мы с моим женихом Тео Джеймсом наняли частного детектива для раскрытия данного преступления. Дело не двигалось, а судьба столь исторически ценного полотна оказалась в руках не совсем профессионалов.

— Я попрошу, — перебил ее Том.

— Картина в номере Брикмана, и он не тот, за кого себя выдает, — закончила Джулия.

Глава 15

Кофейный аппарат по обыкновению барахлил. Железный монстр мало кого слушался в полицейском участке. Иногда стражам порядка приходилось в прямом смысле слова выколачивать долгожданный напиток из его цепких механических лап. Не хотела подчиняться своенравная машина и Брикману. Агент загадочно улыбнулся, нажал несколько кнопок, однако ничего не произошло. Это мечтательно-идиотское выражение лица не сходило с его физиономии с прошлой ночи и, наверное, даже хорошо, что в полицейском участке не было достаточно большого зеркала. Засунув руки в карманы штанов, Генри наклонился, разглядывая маленький серый краник в темном углублении высокого красного ящика с яркими надписями на боку. Брикман подумал, что если это кофейный автомат на растворимом кофе, то приготовление представляет собой обычное разведение всех ингредиентов в горячей воде. Другое дело, если бы в автомате готовился зерновой кофе, то работу можно было бы поделить на несколько фаз: добавление сыпучих ингредиентов в стакан, помол зерен и дозирование молотой кофейной массы, пропуск через брикет кипящей воды под давлением. После чего полученный кофе сразу попадал в стакан. Затем выполнялся отжим и удаление отработанной кофейной массы. Напоследок происходила выдача палочки для размешивания.

Генри почесал затылок, многозначительно хмыкнул и снова засиял таинственной улыбкой. Он не помнил, откуда ему известны все эти тонкости, но был абсолютно уверен, что дела с работой кофейного автомата обстоят именно так. Брикман выпрямился и осмотрел аппарат. Заманчивые названия напитков и аппетитные изображения сводили его с ума. Из этой потертой серой трубки должна была появиться тоненькая струйка крепкого черного кофе, но стоящий под ней пластиковый прозрачный стакан оставался сухим. Проходящий мимо полицейский офицер издевательски ухмыльнулся, наблюдая за неспешностью размышлений интеллектуала, и со всей дури ударил чудо-машину в бок. Аппарат заурчал. Приятный аромат бодрости разлился по комнате. Брикман вежливо поблагодарил своего спасителя, а тот в свою очередь лишь махнул рукой в ответ.

Агент с наслаждением зажмурился, когда горячий терпкий, чуть горьковатый напиток приятно скользнул по горлу. Теплый кофе наполнял его исключительной энергией. Он ощутил мощный прилив неестественной бодрости. Генри почти не спал этой ночью. И хотя долгий и крепкий сон — это залог отличного самочувствия, ощущал себя Брикман на все сто. Его тело сладостно покалывало от удовлетворения и неги. В нем поселилось некое приторное освобождение, о котором так часто пишут в женских романах. Но в мыслях был легкий беспорядок. Сложно сконцентрироваться на работе, когда ощущение ее мягкой кожи под руками никуда не делось, а шелковистые пряди золотисто-пшеничных кудрей, казалось, все еще скользили между его сильными и длинными пальцами. Генри сделал еще один глоток и присел на край стола. Этим утром все было каким-то странно небывалым. Незнакомые, ранее неизведанные впечатления атаковали его голову. Легкомысленная, ни к чему не обязывающая связь с женщиной, которую он сам же считал своей главной подозреваемой, — что может быть более нелепым? Но отчего-то от одних лишь воспоминаний об этом за спиной появились крылья. И неожиданно Генри крепко зажмурился, плотно закрыв глаза. Вдруг ему показалось, будто он давно покинул помещение участка и идет к свету. Его близость с Джулией была такой правильной, такой приятной и естественной, что в своем воображении он попал в длинный прямой коридор со светящейся золотой дверью в конце. Из проема лилось ярко-желтое пламя, оно манило своим теплом. Казалось, сама жизнь вела его к этой дверце.