Закатная песнь

И только долгое время спустя Крис узнала почему, ей и мальчикам не хотели про это говорить, но всё вышло наружу во время разбирательства, мать отравилась, убила себя и близнецов, потому что опять забеременела и ею овладел страх, ужасный, холодный, незамутнённый страх. Вот она, в приступе безумия, и покончила с собой, мать, нежная, с добрыми глазами, жившая памятью о тех вёснах в Килдрамми, возможно, это было её последнее воспоминание, и ещё грачи, кричавшие на холмистых полях вдоль Дона, где-то далеко, за тоннелями минувших лет.

Месяц спустя Дод и Алек опять начали ходить в школу, и в первый вечер, когда они уже пошли домой, один школьник крикнул им вслед, а остальные подхватили Придурошная, придурошная! Чья мать была придурошная? Они побежали в сторону Блавири и явились домой, спотыкаясь и рыдая навзрыд, отец, увидев их, вбзеленился и отлупил обоих, но на следующий день они – хоть лупи их, хоть нет – в школу идти наотрез отказались.

И тогда за них вступился Уилл, отца он теперь в грош не ставил. Казалось, за одну ночь он вдруг твёрдо осознал, что отец больше не посмеет его ударить, он купил старый велосипед и по вечерам уезжал, когда ему приходила охота, и лицо его становилось холодным и жёстким, если он замечал блеск отцовских глаз. Утром Джон Гатри, грозно ворча, покрикивал на него Где ты шатаешься каждую ночь, как бродяга? Но Уилл обычно не отвечал ни слова, кроме одного раза, когда Джон Гатри бросился к нему, и тогда Уилл развернулся на месте и прошипел Не советую. И отец остановился и отступил, Крис тогда с возмущением смотрела на них, с возмущением и испугом, затаив дыхание, как теперь, когда Уилл заступился за братьев.

Зачем им туда ходить? Я бы, к примеру, не стал. Ой, и не надо на меня так таращиться. Тебя нынче, вон, на рынок силком не затянешь, и на ярмарку тоже. Всю грязную работу на меня свалил!

Отец при этих словах вскочил, Уилл тоже расставил ноги пошире, они стояли посреди кухни, сжав кулаки, и Дод с Алеком перестали плакать и смотрели во все глаза. Но Крис с силой толкнула стол, вдвинув его между ними, и сказала, выдумывая на ходу, что стол ей нужен, мол, лепить пироги; и они опустили кулаки, и Джон Гатри выругался, но как-то беззлобно; и Уилл покраснел и стоял с глупым видом.

Но в тот же вечер отец, ни слова не сказав никому в Блавири, он был слишком горд для этого, написал своей сестре Джанет в Охтерлесс и попросил забрать Дода и Алека, чтобы они ходили в школу в Абердине. И уже через неделю они прикатили с севера, тётя Джанет и её муж. Звали его дядя Тэм, был он большим, грузным и нарядным, и на цепочке от часов у него висели ряды маленьких медалек, которые он получил за игру в кёрлинг. И были они очень добры, эти двое, Алек и Дод обалдели от восторга, когда услыхали про переезд в Охтерлесс. Однако у тети и дяди не было своих детей, и они сразу пояснили, что, если мальчики поедут с ними, то они заберут их навсегда, они хотели их обоих усыновить.

Отец в ответ недобро осклабился и вздёрнул бороду Так ты что, хочешь украсть у меня плоть от плоти моей? И тётя Джанет кивнула, глядя ему прямо в глаза, Да, Джон, именно так, у нас никогда не было своего младенчика, хотя, видит Бог, дело не в том, что мы плохо старались; и отец сказал Дурная кровь дурно плодится; и тетя сказала Ну, зато мне вряд ли придётся накладывать на себя руки из-за того, что муж только и делает, что покрывает меня, как племенную свиноматку; и отец сказал Ну, ты и сука.

Крис бесконечно подтыкала какую-то болтавшуюся верёвку, пока не почувствовала, что голова у неё вот-вот взорвётся, и тогда она выбежала из кухни, через двор к гумну, где слонялся без дела Уилл. Он слышал крики в доме и только посмеялся, но когда он обнял её, в глазах его горел гнев. Не обращай внимания на старых сволочей, все они одинаковы, что отец, что тётя, что эта навозная куча, облепленная жестяными медальками. Пойдем со мной на усадьбу, пригоним коров.