Захват Неаполя. Скала Роз

– Радуются, разбойники… – весело засмеялся Рихард, похлопывая своего вороного жеребца рукой по шее, – надоело им тут, скучно и кисло, вот они и ржут от радости, почуяв, что мы направляемся домой…

– С чего ты взял, Рихард, что кони умеют говорить? – Конрадин улыбнулся. – Господь даровал только людям возможность изъясняться языком слов…

– Ну, я не буду спорить, принц, – Рихард покачал головой, обрадовавшись тому, что Конрадин перестал плакать и отвлекся от плохих известий. – Хотя, насколько мне помнится, когда Адам и Ева жили в Раю, они понимали язык зверей, птиц и остальных Божьих тварей…

– Ух, ты! – Глаза Конрадина загорелись озорным блеском. – Значит, выходит, ты прав?! – Он хитро посмотрел на Рихарда. – И, прости за наглость, о чем же они ржали, ой, говорили?..

– Хрен его знает… – оруженосец пожал плечами. – Но то, что они и сейчас болтают между собой, я просто уверен. – Он кивнул на коня принца. – Смотрите, как он навострил уши и слушает наш разговор. – Конрадин быстро перевел взгляд на коня, который и, правда, шевелил ушами, словно прислушиваясь к их беседе. Конь словно почуял, что за ним следят, тряхнул головой и хохотнул. – Вот! Что я вам говорил! Он понял, подлец, что мы о нем говорим! – Блюм заразительно засмеялся.

Конрадин не удержался и тоже прыснул веселым и задорным юношеским смехом.

Замок остался позади, отряд перешел на легкий галоп и понесся домой. Весеннее солнце пригревало спины всадников, Конрадин снял с головы вязанную шапку и подставил ветру свои белокурые волосы, наслаждаясь приятной весенней прохладой и свежестью просыпающейся после зимней спячки природы.

– Надели бы шапочку, ваше высочество… – Рихард недовольно заворчал. Он верой и правдой служил отцу принца, покойному королю Конраду, который женил его на одной прелестной итальянке из бедного, но очень древнего семейства делла Фиоре. У Рихарда подрастал сынишка, которого он называл на немецкий манер Рутгером фон Блюмом и де Фиором, а его жена-итальянка, более ласково и певуче, Руджеро делла Фиоре. Воин не виделся с малышом уже несколько лет, лишь изредка получая письма из Италии от его жены, его радовали успехи малыша, который, судя по ворчанию матери, становился точной копией своего отца-задиры, хулигана и баламута, а страсть к авантюрам, даже в столь юном возрасте, была просто невообразимой. Рихард погладил принца по голове, вспомнил своего сынишку и немного загрустил.

Конрадин заметил столь быструю перемену в настроении своего наперсника, защитника и наставника, вскинул голову и, глядя в глаза Рихарду, спросил:

– О чем ты загрустил?..

Тот молча пожал плечами, посмотрел на небо, вздохнул и ответил:

– Да вот, о сынишке своем вспомнил. Он ведь с женой в Италии остался. – рыцарь погрустнел. – А там, ваше высочество, сейчас такое творится… – он в сердцах махнул рукой.

Они молча проехали несколько лье и решили остановиться на привал возле небольшого постоялого двора и гостиницы. Конюшие проворно приготовили привал, расседлали коней и занялись обедом. Конрадин сидел на мягкой, словно перина, молодой травке и, сорвав длинный стебелек, рассматривал его. Внезапно, он что-то вспомнил и, подняв глаза на Рихарда, спросил:

– Помнится, ты мне что-то приятное собирался сказать…

Рихард махнул головой, снял шлем-сервильер и, расчесывая свои слипшиеся от пота густые волосы, сел рядом и произнес:

– Новость, прямо скажем, отличная! Ко мне, пока вы были у своего дяди-черепахи, подошел незнакомый рыцарь и передал на словах, что граф Фридрих фон Баден скоро навестит ваше высочество с одним очень приятным известием…

– А что за известие-то? – Глаза Конрадина загорелись азартным блеском. – Ты, часом, не знаешь?!

Рихард пожал плечами и развел руками, показывая, что он все сказал.

– Ладно, дождемся. – Вздохнул принц. – Вот, заодно, и терпению поучусь, как дядюшка настаивал… – грустно добавил он.

– Ничего-ничего, – подбодрил его Рихард, – терпение – штука полезная!..

Конюшие, тем временем, уже разложили на скатерти дорожную снедь, припасенную ими в кухне герцогского замка, принц и воин прервали беседу и с аппетитом принялись хрустеть жареными цыплятами.

– Терпение еще никому не повредило, – с набитым ртом произнес Рихард. – Сейчас, вот, к примеру, мы слабы, значит, сам Бог велел нам быть осмотрительнее, терпеть и ждать удобного случая. А когда, – он поднял глаза к небу, Господь смилостивится и даст нам силушку, даже тогда нам надо быть вдвойне осмотрительнее! Никто не должен увидеть, что мы стали сильными и могущественными! Для врага это должно стать, – воин проглотил большой кусок цыпленка, – как гром среди ясного неба! Внезапность, мой принц, залог победы!..

Конрадин прервал еду и, посмотрев на воина, произнес:

– А, как же тогда принципы рыцарской этики?! Нельзя внезапно нападать на врага! Надо послать ему вызов, выдержать паузу в сорок дней и ночей…