Заклеймённый

— Вы считаете мой взгляд притягательным? — Голос Сайруса прозвучал иначе, и девушка поняла, что вернулся прежний самодовольный хлыщ, и тут же пожалела о своих словах.

— И это все, что вы услышали? — Закатила глаза она, замечая, что этот жест изрядно повеселил ее собеседника, и снова отвернулась. — Я сказала, что не поддамся им.

— Иными словами, вы не поможете мне?

— А вот этого я не говорила. — Беверли уже не нравился этот разговор. — Я помогу, но…

— НЕ мне. — Закончил за неё мистер Баркли.

Беверли почувствовала его дыхание, от которого свободные от прически прядки пощекотали ей плечо. Девушка нервно сглотнула и медленно повернулась, снова попадая в омут его обаяния. В одно мгновение она забыла все, что хотела ему сказать. Дыхание предательски затаилось, словно опасаясь спугнуть этого невероятного мужчину, который так ласково смотрел на нее сейчас. Никогда еще Беверли не ощущала себя подобным образом. Ни один мужчина еще не сумел вызвать такой широкий диапазон эмоций, который завладел ею в эту минуту. Но самым ярким был страх, страх, что если он сейчас отведет свой взгляд, то ее сердце покроется толстым слоем льда и никогда больше не оттает. Неосознанным движением, она протянула свою руку и положила ее на грудь мужчины, прямо над сердцем, ощущая, что оно бьется точно так же, как и ее собственное. Они оба перевели изумленные взгляды на ее пальцы и замерли. Сайрус осторожно накрыл ее ладонь своей рукой. Его пальцы обожгли кожу, и Беверли показалось, что мир вокруг перестал существовать.

Внезапно, перед глазами девушка, совсем не вовремя, возникло лицо матери, и она резко отпрянула. Некоторое время они молчали, словно пытались сохранить очарование момента, но его волшебство уже исчезло.

— Я помогу вам, мистер Баркли. — Тихо сказала девушка, проклиная себя за все, что только что здесь произошло. — Но помните о том, что обещали мне.

— Благодарю вас, моя маленькая леди. — Так же негромко ответил Сайрус. — Даю вам слово, что не позволю ни одному мужчине глазеть на вас.

Он медленно обхватил девичью талию, намеренно не глядя в ее глаза. Это и радовало и задевало Беверли. Неужели он не считает ее достаточно привлекательной? Или же тем самым он просто проявляет к ней уважение? Как узнать ответ? И почему ей вообще это интересно? Какая ей, в сущности, разница считает ли он ее красивой? Чтобы избавиться от этих ненужных и даже неприличных мыслей, она заставила себя не вдыхать его чарующий аромат и не поднимать глаза. Мужчина привлек ее к своей груди и слегка прочистил горло:

— Парама!

Беверли непроизвольно вжалась в его тело и зажмурилась, ожидая привычной реакции на магическое перемещение, но ее не последовало. Этот прыжок в пространстве получился безболезненным.

Они снова оказались на улице борделей, и девушка скривилась, ощущая, как желудок свело неприятным спазмом. Она смотрела на яркие огни, которыми был украшен особняк мадам Люмье, и мечтала оказаться в любом другом месте, даже среди хронов, но только не здесь. Мистер Баркли подошел к ней сзади и накрыл ее голову капюшоном, ненадолго задерживая свою руку на ее плече:

— Готовы?

— Нет, но это ничего не меняет. — Девушка не смогла скрыть своего сожаления, но все же смело шагнула вперед.

Лишь возле двери она немного помедлила, призывая всю свою храбрость.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться. — Прошептал мистер Баркли. — Вы понравитесь мадам Люмье.

— Откуда такая уверенность?

— Она будет смотреть на вас с точки зрения спроса, как бы ужасно это не звучало. — Торопливо заговорил Сайрус. — Мужчины любят таких как вы.

Беверли резко развернулась к нему и даже не знала разозлиться ей или поблагодарить за столь сомнительный комплемент.

— Каких?

— Юных…, свежих…, с фарфоровой кожей…, - мужчина коснулся пальцами ее волос, но глаз своих не поднял, — тех, у кого во взгляде чистота, застенчивая наивность и бесконечная нежность. Мы чувствуем искренность и легкость, присущие вам, а еще невинность. Они сводят нас с ума, заставляя желать, чтобы эти неземные глаза смотрели только на нас, а руки дарили свое тепло лишь нам. — Сайрус поднял, наконец, глаза и словно очнулся. — Я хотел сказать, что ваша невинность очевидна, а это ценный товар для мадам Люмье.

Беверли, завороженная его словами, даже не сразу обратила внимание на последнюю фразу, но когда ее смысл дошел до сознания девушки, гнев колыхнулся в груди, обжигая все на своем пути.

— Товар?! Вот, кто я сейчас? И вы хотите выгодно продать меня? — Горькое разочарование и глубокая обида сделали свое дело.

— Я…, вовсе…

— Ах, значит товар! Хорошо! Вы получите то, чего хотите! — Беверли яростно толкнула входную дверь, чувствуя, что злость на Сайруса ищет выхода и уже не помещается в ее груди. Что за несносный, ужасный человек?