Заклятие древних маори. Последний занавес

– Да, точно, Фолс. В этом доме невозможно и две секунды на чем-то сосредоточиться. И тем не менее вернемся к нашим баранам. Итак, проклятый концерт мы покинули порознь. Первым ушел Квестинг. За ним последовали вы, Гаунт. Минуты через три, я бы сказал. Не больше.

– Ну и что? – нахохлился Гаунт. В глазах у него появился воинственный блеск. Впрочем, актер моментально овладел собой. – Извините, Акрингтон, что-то я сам не свой сегодня. – Чуть помолчав, он добавил: – Да, не стану скрывать, я был здорово зол на Квестинга. Он вел себя омерзительно, а меня использовал как приманку для своего пакостного бизнеса. Я решил, что должен непременно подышать свежим воздухом, в противном случае я бы за себя не поручился. Сказано – сделано. На улице не было ни души. Я закурил и пошел домой по шоссе. Не знаю, удастся ли мне доказать вашему чудаку Уэбли, что это так, но я говорю чистую правду. Вернувшись сюда, я сразу прошел к себе. Потом услышал доносившиеся из столовой голоса и решил, что не помешало бы промочить горло. И отправился в столовую, прихватив с собой бутылку виски. Здесь сидели полковник Клэр и доктор Акрингтон. Вот и все.

– Понятно, – закивал доктор Акрингтон. – Благодарю вас. Что ж, Гаунт, вам остается только разыскать хотя бы одного свидетеля – и дело в шляпе. Правда, по вашим словам, вы никого не встретили. Так?

– Да, – пожал плечами актер. – Увы, мне не попалось ни души.

– Я уверен, что кто-то из маори видел, как вы уходили, – сказал доктор Акрингтон. – Они же вполне могли заметить, как Квестинг удалился в противоположном направлении. Сам я вышел буквально за вами следом, но вас уже и след простыл. Однако я слышал какие-то голоса со стороны шоссе; вполне возможно, что кто-то из этих людей вас видел.

– Я не видел никого, – упрямо произнес Гаунт. – И никаких голосов не слышал.

– А как же вопль? – осведомился Саймон.

– Ничего я не слышал, – отмахнулся Гаунт и лучезарно улыбнулся Барбаре.

– Что ж, – произнес доктор Акрингтон, – в таком случае теперь, видимо, мой черед рассказывать.

– Постой минутку, Джеймс.

Полковник Клэр задумчиво запустил пятерню в шевелюру и устремил несчастный взгляд на своего шурина.

– Боюсь, что так продолжать нельзя, – промямлил он. – Ведь, коль скоро ты настаиваешь на том, чтобы каждый выкладывал все как на духу, умалчивать тут ни о чем нельзя, верно? Может, Гаунт и сказал правду, не знаю. Но с другой стороны…

Дайкон увидел, как побелел Гаунт. Однако на губах актера по-прежнему играла уверенная улыбка. На полковника Гаунт не смотрел, однако взгляд его, устремленный на Барбару, стал отсутствующим.

Полковник же, не дождавшись ответа, продолжил:

– Если помните, вчера вечером я вернулся в па…

– Ну и что? – резко спросил доктор Акрингтон.

– Я, кажется, говорил вам, что там царило страшное возбуждение. Многое тогда говорилось, о чем мне хотелось бы умолчать. В Индии я уже с этим сталкивался – там часто вспыхивали волнения. Впрочем, может быть, и не обязательно говорить всю правду. Как вы считаете?

– Нет уж, дорогой мой – назвавшись груздем, полезай в кузов. Выкладывай, что там у тебя?

– Хорошо, Джеймс, – вздохнул полковник Клэр. – Только не шпыняй меня, ладно? Так вот, один из местных парней сказал, что, пока Квестинг вещал со сцены, сам он направился в придорожный ухаре хлебнуть пивка. Собственно говоря, я не вижу смысла скрывать – это был Эру Саул. И вот, по его словам, пару минут спустя он услышал, как ссорятся двое пакеха. Один поносил другого последними словами, а тот, второй, в ответ только вяло хихикал и посмеивался. «Старался взбесить» – так выразился Эру. В сути склоки он не разобрался, но отчетливо слышал, как один из них обозвал другого грязным лжецом и пригрозил какой-то расправой. Больше Эру ничего не разобрал, так как вернулся к пиву. Он только услышал, как кто-то прошел мимо ухаре, но в темноте сразу не разглядел – кто именно. Дверь-то он оставил открытой. Удивительно легкомысленный народец – совершенно не соблюдают светомаскировку…

– Не отвлекайся, Эдвард! – прогремел доктор Акрингтон.

– Да-да, Джеймс. – Полковник испуганно втянул голову в плечи. – Так вот, Эру вышел на крыльцо и увидел удаляющегося по шоссе Гаунта. И он божится, что гневный голос принадлежал Гаунту – он якобы сразу его узнал. А хихикал Квестинг.

III

В течение следующих пяти минут Дайкон испытал такую же гамму чувств, как и сам Гаунт. Недоверие, безоглядный ужас, сочувствие, стыд и раздражение поочередно овладевали им по мере того, как Гаунт сначала отверг, затем признал, а минутой спустя, наконец, попытался объяснить причину столь бурной размолвки с Квестингом. Начал он с того, что «этот паршивый папуас» все придумал для того, чтобы очернить его в глазах полиции. Однако полковник был непоколебим как скала.

– Извините, – заявил он, – но я уверен, что Эру не мог ошибиться.

– Да он был наверняка в стельку пьян, – твердил Гаунт. – Насколько я понимаю, миссис Клэр, речь идет о том самом бездельнике, от которого вы давно пытаетесь избавиться?