Заклятие древних маори. Последний занавес

– Не знаю, – начал мистер Фолс, – любите ли вы читать детективные романы. Лично я их обожаю. Обычно их критики утверждают, что детективы оторваны от реальности. Говорят, например, что из них складывается ошибочное представление, будто процесс полицейского расследования соткан из взвешивания мотивов, хитроумных догадок и постоянных метаний, в процессе которых то над одним, то над другим подозреваемым зависает карающий меч правосудия. Такие критики считают, что в реальности простой, хотя и чрезвычайно трудоемкий и медленный процесс накопления фактов более эффективен и, как правило, преступником оказывается тот, на кого изначально падало наибольшее подозрение. Сержант Уэбли, – добавил мистер Фолс, – поправит меня, если я ошибаюсь.

Полицейский прокашлялся, но ничего не сказал.

– Наше недавнее собрание, – продолжил мистер Фолс, – только укрепило меня в моей правоте. Вот почему, прежде чем мы разойдемся, я хотел бы оправдать в ваших глазах мистера Мориса Квестинга. Так вот, мистер Квестинг не был вражеским агентом.

Доктор Акрингтон взвился на дыбы. Он кричал, вопил, топал ногами, брызгал слюной и грозил всех разнести – пока мистер Фолс не рассказал о письме. Бедный анатом воспринял свалившуюся на него новость как личную трагедию. Письмо, подорвавшее краеугольный камень его замечательной версии, явилось последней соломинкой, сломавшей спину верблюду. Последовавшие слова мистера Фолса доктор Акрингтон слушал в подавленном молчании.

– Квестинг, судя по этому письму, разоблачил шпиона, которому удалось путем шантажа взять с покойного обет молчания. Лично я считаю, что именно страх перед угрозами этого неизвестного лица, а не какие-либо иные причины, заставил Квестинга столь поспешно засобираться в дорогу. Как сейчас и мы с вами, он ощущал нависшую над ним опасность. Я думаю, он написал письмо перед самым концертом. Проходя мимо его двери, я видел, как он склонился над столом. И вот, часа три спустя, его убили.

– Извините, – прервал Гаунт, – но я уже говорил, что моя нервная система не в состоянии выдержать такой ужас. С вашего позволения, я все-таки вынужден вас покинуть.

– Одну минуточку, мистер Гаунт, – остановил его Фолс. – Мне представляется, что мучит вас не столько мысль о страшной кончине Квестинга, сколько опасение оказаться причастным к этой мрачной истории.

– А вот это уже наглость! – вскричал актер, с поразительной резвостью вскакивая и потрясая кулаками. – Я этого не потерплю, Фолс!

– Присядьте, – дружеским тоном посоветовал тот. – Странное дело: мы невольно начали подозревать всех подряд. Взять, например, мистера Гаунта. Он ведь поссорился с мистером Квестингом не только потому, что тот бесцеремонно использовал его имя в рекламных целях, но и потому, что Квестинг ловко присвоил себе роль таинственного благодетеля, прикинувшись, будто это он, а вовсе не мистер Гаунт подарил платье…

Барбара подскочила как ужаленная. Гаунт набросился на Дайкона.

– Так ты меня выдал…

– Нет, – прервал его Фолс. – Кто, кроме вас, дорогой мой Гаунт, мог сделать подобный подарок? Цитата из Шекспира на карточке… Не сам же продавец ее вспомнил! Да и видели бы вы свое лицо, когда Квестинг заговорил с мисс Барбарой о ее очаровательном платье. Мне показалось – извините за выражение, – что вы готовы убить беднягу на месте. Может, памятуя об этом случае, вы и пытались потом скрыть от нас размолвку с Квестингом?

– Я уже до хрипоты наобъяснялся, что хотел избежать ненужной огласки, – запальчиво возразил актер. – Неужели вы думаете, что можно и впрямь убить человека из-за такой ерунды! Уэбли, я требую, чтобы вы…

– Я с вами согласен, – поспешно замахал руками Фолс. – Позвольте перейти к следующему подозреваемому. К мистеру Смиту.

– Эй, оставьте Берта в покое! – выкрикнул Саймон. – Он чист. У него индульгенция от самого Квестинга.

– Что касается мистера Смита, – как ни в чем не бывало продолжил мистер Фолс, – то им могло руководить чувство мести. За покушение на его жизнь.

– Какая, к черту, месть! Они зарыли топор войны!

– Да, чтобы взамен вырыть куда более ценный топор Реви. Что ж, я согласен, что этот мотив не выглядит достаточно убедительным, но, согласитесь, для того, чтобы заморочить людям голову, его вполне достаточно. Что касается вас, доктор Акрингтон, вы могли разделаться с Квестингом в порыве ярости. Вы ведь считали его предателем и шпионом…

– Теперь, Фолс, я уже уверен, что его прикончил кто-то из туземцев. Возможно – подкупленный настоящим врагом.

– Тему маори я предлагаю пока не затрагивать. Теперь вы, полковник. Извините за напоминание, но у вас был очень веский мотив. Как-никак Квестинг собирался отобрать у вас ваши владения. А уж в бизнесе он собаку съел. Вы бы сильно выиграли от его смерти…

– Оставьте в покое моего отца! – снова вспылил Саймон. – Чего привязались!

– Замолчи, Саймон, – оборвал его полковник.

– …как, впрочем, – закончил мистер Фолс, – и остальные члены вашей семьи.

– Послушайте, Фолс, – не выдержал доктор Акрингтон, – вы ведь поверили этому письму, а из него ясно вытекает, что убийца – вражеский агент!