Заклятие древних маори. Последний занавес

– В залив он точно не ездил, – твердо заявил доктор Акрингтон. – С цветущими похутукавами я его ловко подловил. Посадил в калошу. Эй, Хойя!

Полминуты спустя на веранду вышла заплаканная Хойя.

– Чего вам? – спросила она, всхлипывая.

– Ты ездила с мистером Квестингом в бухту Похутукава в тот день, когда Смит чуть не попал под поезд?

– Мы ничего плохого не делать, – взвыла бедная девушка, от огорчения переходя на ломаный английский. – Только ехать залив и вертеться сюда. Вертухаться, – поправилась она. – Ни раз не стать, весь время только ехать.

– Вы видели похутукавы? – спросил Саймон.

Неожиданно девушка хихикнула.

– Как можно быть залив Похутукава и не видеть похутукавы? Конечно, видели. Они цвели как ненормальные!

– Скажи, а не переодевал ли Эру Саул в тот вечер свою рубашку на кухне?

– Еще чего! – взвизгнула Хойя. – Да я бы ему весь башка оторвать!

– Тьфу, черт! – в сердцах сплюнул Саймон. Хойя умчалась прочь.

– По-моему, уже пора обедать, – сказал полковник и проследовал за Хойей в дом, громко призывая жену.

– Господи, что за бардак! – проронил доктор Акрин- гтон.

Из комнаты Квестинга вышел сержант Уэбли.

– Мистер Белл, – позвал он, – можно вас на мину- точку?

IV

«Я чувствую себя так, будто сам убил беднягу Квестинга, – подумал Дайкон. – Чертовски нелепо».

В комнате Квестинга все оставалось по-прежнему, как и накануне вечером. Уэбли прошагал к туалетному столику и, взяв с него какой-то конверт, протянул Дайкону. Молодой человек с изумлением разглядел на конверте собственное имя. Надпись была сделана тем же витиеватым почерком, что и драгоценная расписка Смита.

– Прежде чем вы его вскроете, мистер Белл, я бы хотел позвать свидетеля, – произнес сержант.

Он высунул голову наружу и что-то невнятно пробормотал. В следующее мгновение в комнате появился мистер Фолс.

– Господи, но с какой стати ему вздумалось писать мне? – изумился вслух Дайкон.

– Сейчас выясним, мистер Белл. Прошу вас, распечатайте конверт.

Послание было написано зелеными чернилами на бланке, согласно шапке которого мистер Квестинг представлял деловые интересы нескольких компаний. Письмо было датировано вчерашним днем, а сделанная наверху надпись гласила: «Строго конфиденциально».

Дайкон прочел следующее:

«Уважаемый мистер Белл!

Вы, должно быть, удивитесь, получив это письмо. Мне понадобилось срочно побывать в Австралии, и завтра рано утром я уезжаю в Окленд, чтобы успеть на самолет. По- видимому, на какое-то время мне придется задержаться в Австралии.

Начну я свое послание, мистер Белл, с того, что хочу засвидетельствовать вам свое самое искреннее уважение. Вы единственный человек, отношения с которым не омрачены никакими трениями, за что я вам чрезвычайно признателен. Вы, видимо, уже обратили внимание, что я пометил письмо грифом «Строго конфиденциально». Поскольку речь идет о деле чрезвычайной важности, я в самом деле очень рассчитываю на ваши доверие и помощь. Если вас по каким-либо причинам это не устраивает, то прошу вас – уничтожьте письмо не читая».

– Я не могу это читать, – сказал Дайкон.

– Тогда придется прочесть нам самим, сэр. Он ведь мертв, не забывайте.

– Дьявольщина!

– Если вам проще, можете прочитать письмо про себя, мистер Белл, – предложил Уэбли, не спуская глаз с мистера Фолса. – А потом отдадите нам.

Дайкон пробежал глазами несколько строчек, потом махнул рукой.

– Нет уж, слушайте.

И зачитал вслух:

– «Буду с вами предельно откровенен, мистер Белл. Должно быть, вы уже не преминули заметить, что я проявляю интерес к определенной местности, расположенной милях в десяти от нашего курорта…»

– Ну и закрутил, – пробормотал мистер Фолс.

– Он имеет в виду пик Ранги, – подсказал Уэбли, по- прежнему не сводя с него глаз.

– Совершенно верно.