Заклятие. Истории о магах

Великий маг Зан и курфюрст, имперский граф Арьер, в глазах послушницы бедного монастыря оба были вельможами, хотя Зан и не носил парчи, полагающейся придворному магу. А ходить вельможи могут как им заблагорассудится, в том числе и таким невозможным образом. Впереди шествовал сиятельный граф, левой рукой крепко ухвативший за бороду волшебника. Зан вышагивал позади, но с таким видом, словно не его тащат за бороду, а он ведет графа на поводке.

С превеликим трудом пара уселась в приготовленные кресла, так что алтарь оказался подобием стола.

– Еще раз дернешь за бороду, – прошептал Зан, – отрублю тебе руку, а что останется, живьем закопаю в землю.

– Сам же говорил, что рука не отцепится, будет висеть и вонять.

– Живой ты воняешь гаже.

– Взял бы лучше и отстриг свою бороду.

– Тебе жить надоело? Представляешь, какие магические завихрения начнутся?

– Я уже ничего не представляю. Таскаюсь за тобой, привязанный к твоей паршивой бороде, а чего ради? Скажи, зачем ты меня сюда приволок?

– Затем, что это единственный в империи монастырь, где регулярно готовят гювеч. В иных местах и знать не знают, что это такое.

– Я тоже не знаю.

– Ничего, попробуешь. Говорят, он особенно хорош с купатами. Это такие жареные колбаски.

– Сам жри свой гювеч!

– Непременно. Я уже заказал его на обед. А сейчас займемся делом. Итак, бессмысленное, казалось бы, упоминание редкого кушанья привело нас в этот всеми забытый монастырь. И не только нас: настоятельница и старшие монахини, которые хоть что-то могут рассказать, увезены неведомо куда – судя по всему, представителями Арранской гильдии. Значит, мы на верном пути… либо заблуждаемся вместе с гильдейским конклавом. Поскольку те, кто в курсе дела, беседуют сейчас с гильдейцами, нам осталось беседовать с незнающими, что само по себе интересно.

– Это ты беседовал на их тарабарском наречии. У них же ни слова не понять.

– Кто виноват, что в годы учебы ты манкировал изучением языков? Чтобы стать полиглотом, магические способности не обязательны. Сиди теперь в большой игре за болвана. А мне добрая старушка, что сейчас стряпает гювеч, рассказала, что в монастыре хранился могущественный артефакт – кристалл постоянства.

– В каждом провинциальном монастыре непременно найдется могущественный артефакт, а то и несколько.

– Верно, потому никто и не обращал на него внимания. Но недавно кристалл похитили, и с этого момента в мире начались беды. То самое постоянство, о котором гласит монастырское предание, рухнуло. Хранительница святыни бросилась в погоню за похитителями. А настоятельница и старшие сестры не успели к ней присоединиться, потому что их увезли какие-то господа – читай: представители гильдии. Вот, собственно, и все, что удалось узнать.

– И что? – все в голосе Арьера выдавало единственное желание отцепиться от опостылевшей бороды и очутиться дома, в родной марке, где тихо, спокойно, а постоянство осуществляется безо всяких кристаллов.

– Дальше я задал себе вопрос: как можно украсть подобный артефакт? Ни один маг не способен коснуться предмета, который регулирует магию. А простой воришка просто не войдет в святилище. И что отсюда следует?

– Я откуда знаю? Надоела твоя игра в угадайку!

– Отсюда следует, что артефакт сперла сама хранительница. Девица молодая, а камень красивый и, судя по всему, недешевый. Вот дурочка и соблазнилась.

– Так найти ее и отнять камень.

– Здорово придумал. Заклинания поиска применять нельзя. В отношении хранительницы и ее святыни вообще никакой магии применять нельзя. Аукнется так, что мало не покажется. Конечно, можно посылать людей, магией не владеющих, только что они найдут вслепую и как будут камень изымать? Между прочим, эти же вопросы стоят и перед гильдией. И раз конклав камень не вернул, значит, не так это просто.

– Ты, конечно, уже придумал, что и как делать. Только бороду свою освободить не можешь.

– Еще не придумал, но это мы у самой похитительницы спросим. Сейчас старушка магическое зеркало принесет, и спросим.

– Ты, кажется, разумом повредился. Сам же говорил, что нельзя колдовать в отношении камня и его хранителя.

– Хранительницы. Монастырь женский. Вот этим мы и воспользуемся. Ей же любопытно узнать, что тут делается после ее ухода. Мы зеркало поставим, а она сама в него посмотрит. Для этого никакого волшебства не требуется.

Послушница внесла тяжелое зеркало в овальной раме, поставила его на пюпитр, где обычно находились богослужебные книги. Зеркало было старинным, такие делали, заливая расплавленное стекло в полированную каменную форму. Зеркало получалось идеально гладким, ни единая морщинка не искажала его поверхность.

Зан кивком отослал послушницу и принялся ждать, положив ладони на край алтаря.

– Ну? – спросил Арьер. – Что дальше-то?

– Не торопи судьбу.

– Но я ничего не вижу.

– И не увидишь. Ведь мы не колдуем, так что и не увидим ничего. И голос будет не хранительницы, а самого зеркала. Сиди и жди. Судьба любит терпеливых.

Прошло несколько томительных минут.

– Ой! – сказало зеркало глубоким контральто. – Это что?