Заклятые любовники

Я опиралась на локти, прогибаясь, подставляясь откровенно, бесстыдно, принимая его в себя. Это действительно напоминало слияние, словно мы стали единым целым, я цеплялась дрожащими пальцами за ковер — до той самой минуты, когда сладостный жар внутри стал нестерпимым. Я закричала, меня затрясло в оргазме — сильном и настолько мощном, что на миг показалось: не выдержу. Пульсирующий внутри меня член и последние несколько толчков накрыли второй волной, я обрела возможность дышать лишь когда он меня освободил.

Творилось что‑то странное, пелена вокруг не исчезла, разгоралась все сильнее. Усталости — ничуточки. Я толкнула Винсента на спину, устроилась поверх его бедер, скользя поцелуями — укусами по рельефному торсу, лаская языком, руками, губами, обводила узоры шрамов. Мышцы под ладонями казались просто каменными, я то и дело поднимала голову, чтобы перехватить завораживающий взгляд. Прическа разлетелась ко всем демонам, когда — я не помню.

Отбросив длинные взмокшие волосы за спину, я потерлась о горячий, вновь наливающийся член. Сердце бухало гулко, чудом не отдельно от меня — не способна простая женщина выдержать такую чувственную игру. Подаваясь вперед — назад, я гладила его живот, сильные руки, на краю сознания отмечая, что должно быть сошла с ума, что все это происходит не со мной.

Какое же это удовольствие — наблюдать, как темнеют его глаза. Ни одна страсть в мире с таким не сравнится. Я медленно приподнялась и так же медленно опустилась на него. До предела. Глубоко. До стона. Чуть подалась вперед, переплетая наши пальцы, прошептала:

— Вин — сент…

А потом потерялась в сладости движений — медленных, плавных в начале, и сильных, резких, болезненно — острых — на пике удовольствия.

Я почти рухнула рядом с ним, глядя как окутывающая нас дымка растворяется… или впитывается? В нас. В самую суть. Глубже, чем в душу.

— Что вы со мной делаете?

— Хотел спросить о том же, — хрипло выдохнул Винсент и бережно прижал к себе, заглянул в лицо. — А, вы о магии. Я просто немного поделился силой: ваша бабочка способна на многое.

Да, современные мужчины многое упустили, когда решили не обучать женщин.

«И что теперь?» — хотела спросить я, но вместе с флером растаяла и моя неутомимость. Я провела ладонью по его сильной груди, устроилась на плече и закрыла глаза. Хотела попросить, чтобы остался со мной на всю ночь, но пока подбирала слова, поняла, что уйдет все равно. Если сам не захочет заснуть рядом. А захочет — пинками не выгонишь. Мужчина, которого я знала — жестокий, черствый и равнодушный, исчез, будто и не было его никогда. Но кто же тогда жил в моих воспоминаниях?

И каким будет наше утро?

15

Во сне я от кого‑то бежала по снегу. В легком летнем платье, с растрепанными волосами, не чувствуя холода и не оглядываясь. Метель заволокла снежным полотном расстилающуюся впереди дорогу, казалось, что я бегу в никуда. Не знаю, что страшило сильнее — это никуда, или то, что надвигалось на меня со спины. Я не могла его видеть, но знала, что это нечто ужасное, и от этого все внутри сжималось. Ноги увязали в снегу, платье стелилось по белой пустыне кровавым шлейфом.

Я вынырнула из кошмара, как из‑под воды — резко, судорожно втянув воздух. Было еще темно, на кровати я лежала одна. Больше того, я была одна в комнате: Арк куда‑то исчез, а со стороны гостиной доносились странные звуки. По коже прошел мороз, сердце чудом не выскочило через горло. Неужели снова?! Нет, все‑таки надо взять за правило выпроваживать де Мортена лично — если уж он так упорно не хочет спать рядом со мной, а потом запирать дверь.

Осторожно, стараясь не шуметь, я спустила ноги на ковер, подхватила халат и завернулась в него, потуже затянув пояс. Тихо подошла к тумбочке, на которой стояла увесистая ваза для цветов, подхватила ее и направилась к приоткрытой двери. Притаившись, я услышала, как Арк бьет хвостом — это я не спутаю ни с чем, свою радость он выражал шумно. Потом раздался глухой стук, какое‑то шуршание, а следом тихий, еле слышный голос Лавинии:

— Луизе мы ничего не скажем, правда? Вот так, хороший мальчик. Все, мне пора к себе, а то кто‑нибудь еще может проснуться.

Кто‑нибудь еще уже проснулся. Я настолько растерялась, что на мгновение замерла, а потом резко распахнула дверь.

— О чем вы мне не скажете?!

Лавиния и Арк замерли, как по команде. Мой пес — лежа на спине с поднятыми лапами и довольной мордой, а девушка — сидя на корточках рядом с ним. Волосы у нее были распущены, поверх длинной сорочки наброшен халат. Тут я вспомнила, что под моим сорочки не наблюдается, поставила вазу прямо на пол и поспешно стянула ворот двумя руками.

— Он бегал по замку! — Лави быстро вскочила и опустила глаза. — А я привела его обратно.

С чего бы ему бегать по коридорам? Он знал правила: ходить только со мной, никаких пробежек по лестницам и галереям. Могу допустить, что Винсент неплотно прикрыл дверь, но Арк никогда не оставлял меня одну. Да и что Лавинии посреди ночи делать в коридорах? Тем более в этом крыле!