Заклятые враги (СИ)

Разбойник разжал руки. Он замер, ладонь как-то запросто отпустила её шею, рука скользнула к груди, но обвисла безвольной плетью — сопротивляться смысла не было. Эрла вовремя выхватила нож из его пальцев, и разбойник изваянием застыл за спиной. Магия почти утихла, ещё мгновение — и он вырвется из-под контроля.

Эльм бросился в сторону, уклоняясь от грубого удара коротким кинжалом, а после подхватил оружие, свалившееся на пол, ударяя врага в горло.

Второй зашёл со спины, попытался обхватить парня руками, но тот вовремя ударил его локтём в солнечное сплетение, отбросил почти к спине. Послышался хруст костей.

— Умри, — едва слышно прошептала девушка, но магия не срабатывала.

Высшая и Воин.

Магия и Оружие.

Выбора не оставалось. И она с силой, невиданной для хрупких девичьих рук, вогнала нож в сердце разбойника.

Он в последний раз дёрнулся, пелена волшебства свалилась к ногам, а после захрипел и рухнул на землю. Всё закончилось. Осталось только двое.

Она и её спутник.

***

Эрла осела на пол пещеры, зажмурилась, стараясь в узком проходе не замечать ни единого трупа. Воздух пропах медью — кровь разлилась лужами, — но совсем скоро к ароматам примешается и легко отличимый трупный запах.

Конь наконец-то сумел сорваться с привязи, а после с величавой поступью, словно тут не было резни, направился к выходу. Эльм не стал проявлять брезгливость — им нужны были деньги, даже в горах.

Он отобрал и свой мешочек, и кошель с награбленным — у остальных не оказалось и гроша, кассой заведовал главарь, судя по всему.

Пятеро.

Он убил пятерых, и на руках Эрлы было всего двое, но девушке казалось, что наоборот. Она вспомнила шрамы — десять шрамов… За каждого раненного при сопротивлении? За каждого убитого?

Она не помнила, за что мать назначала цену, но на руках Марсана была кровь. Когда-то. Наверное.

Он тоже позеленел, но не подавал виду. С силой рванул её за руку, утаскивая из пещеры, заставил идти быстрее, легонько толкнул в спину, не дав ни единого шанса остановиться.

Принцессе казалось, что земля под ногами попросту тает. Её тошнило, но глупое желание спастись теперь уступило отвращению к самой себе. Кровь, казалось, стекала по пальцам, и она никак не могла убедить себя в том, что иначе просто не могла поступить.

Всё это было таким жутким, и девушка устала даже делать вид, что борется, не говоря уже о чём-то другом.

Она рухнула на траве, пытаясь оттереть от крови руки. Узкое ущелье наводнилось вороньём — они словно чувствовали, куда надо мчаться, и слетались в пещеру. Кровавые следы на руках смешивались с собственной алой жидкостью, что била из плеча — Эрла только неуверенно скосила взгляд, будто бы пытаясь убедить себя в том, что всё хорошо, но получилось как-то неважно.

— Пойдём, давай, — Эльм дёрнул её за руку. Рядом заржал чужой конь — вероятно, главаря шайки.

Марсан потянул его за поводья, за собой, ткнул какой-то хворостиной и родного, и процессия медленно потянулась по узкой горной дороге. Дождей уже не было, можно пройти спокойно — почти, — вот только девушке казалось, что она не ступит и шагу.

Он силком усадил её в седло, запрыгнул и сам, а после пришпорил своего коня. Её собственный помчался вперёд уже чисто автоматически, будто по приказу, и Эрла не шевелилась, не пыталась удержать его на особо опасных поворотах.

Они бежали. Бежали позорно, довольно быстро, потому что всякое может быть, потому что в шайке всегда куда больше, чем семеро — может, их двадцать?

…Эрла буквально выпала из седла на ходу. Она не помнила, когда они успели остановиться, но, так или иначе, Эльм не стал настаивать на том, чтобы ехать дальше, а ссадил её на землю, поддерживая за талию, а после устроился у противоположной стены, с таким же хмурым взором, как и прежде. Равнодушие и ненависть в одинаковой степени озарили его лицо, оставив след чего-то ещё, какого-то глупого упрямства.

Зелёные глаза зло прищурились, словно Эльм высматривал какую-то жертву, а после он рванул бутыль, привязанную к седлу того коня, на котором прискакал разбойник.

Его жертва.

Он откупорил её привычным быстрым движением, а после принялся пить — большими глотками, не чувствуя вкуса, и Эрла даже не знала, что это такое. Обычно так пьют воду — когда только-только пришли с долгой дороги и мечтают просто промочить горло.

Она неуверенно протянула руку, будто бы желая попробовать, но Эльм коротко презрительно фыркнул. Это не было отказом — тонкие девичьи пальцы сжались вокруг горла, и она даже сделала несколько таких же глотков, но после закашлялась.

Спиртное.

Она даже не поняла, что именно — перед глазами моментально поплыло, и девушка закашлялась не от болезни, а от того, что умудрилась обжечь горло. Эльм презрительно ухмыльнулся, бутыль вернул на место, а после подсел поближе.

Костёр они не разводили. Это была всего лишь маленькая полянка среди горных дорог, где лошади остановились пожевать траву, а остальное их мало волновало. Спать тут тоже казалось невозможным, но Эрла не знала, сколько времени она провела в седле.