Чары на сей раз отреагировали куда быстрее, чем прежде. Шэйрану не пришлось уже размахивать руками и кричать эти презренные заклинания, чтобы магия, защищая его жизнь, встретила шпагу будто бы сплошной щит.
Срикошетило — соскользнув, острие резануло по плечу, располосовав рубашку и оставив тонкую царапину на правом предплечье.
Шэйран отступил — отскочил даже скорее в сторону, и на пальцах наконец-то вспыхнул короткий огонёк неосознанного пламени, призванного выполнять вполне логичные цели — защищать своего владельца.
Следующий удар оказался для него неожиданным — интуитивная защита уже не сработала, и Дарнаэл не потрудился остановить шпагу — рана на груди была неглубокой, но кровоточила довольно сильно.
Шэйран лишь опустил на мгновение взгляд, будто бы проверяя, действительно ли он ещё жив — а после Дар ощутил, как сильно чем-то неведомым обожгло пальцы.
Шпага лужицей стекла к его ногам.
Рэй тяжело дышал — последнее заклинание он, разумеется, не знал, и магия вновь сработала хаотично, забирая сил больше, чем следовало.
Дарнаэлу хотелось сказать, что, будь Шэйран всего лишь обыкновенным волшебником низшего уровня, то он сейчас бы просто рухнул без сил — не все высшие решались влиять непосредственно на материю, а оплавить металл изнутри куда труднее, чем сделать это с помощью внешнего огня, — но не успел. За спиной раздалось вполне знакомое короткое покашливание — эльфийка, только у них это удаётся до такой степени элегантно.
— Почему я не удивлена? — протянула незнакомка. — Ведь вы, мужчины, только лишь бы броситься в бой. Неужели непонятно, что силу надо развивать постепенно, а не этими резкими безумными рывками? Но кому я рассказываю, впрочем, только испортили хорошую шпагу…
Её мягкий, звенящий смех уже почти не оставил никаких сомнений, но Дар всё никак не мог вынудить себя обернуться.
— Сэя? — Шэйран непроизвольно зажал рану ладонью. — Что ты тут делаешь? И почему…
— Почему у неё острые уши? — Дарнаэл даже не посмотрел на женщину. — Потому что это не Сэя. И, Рэй, не позорься, заживляй свою рану, не хватало ещё только слечь от потери крови.
=== Глава пятьдесят седьмая ===
Моника ещё никогда не видела, чтобы вокруг настолько сильно бушевали чары. Разумеется, она и впервые в своей жизни оказалась действительно в горячей точке — но тут волшебство не просто пылало или сияло. Нет, оно будто бы окончательно вырвалось из-под контроля и отчаянно жаждало сжечь всё живое, до чего только могло дотянуться своими грязными, противными лапами.
Никогда не думала Лэгаррэ, что волшебство могло вызывать у неё отвращение. Ведь магия была чем-то до такой степени прекрасным, идеальным, правильным — она любила свою силу, она обожала пользоваться ею и мечтала когда-то дойти до уровня Высшей! Но сейчас чары оказались не просто свободными и необузданными, нет, они ещё и практически окончательно потеряли свой собственный смысл. Магия должна приносить какую-то пользую — а не метаться со стороны в сторону.
…Веяло холодом. Казалось, стоило только переступить какую-то тоненькую черту, как они оказывались в пелене зимы. Ещё мгновение назад тёплый летний воздух касался плеч, осторожно обнимал молодых ведьм, будто бы их оберегая, а что теперь? Это была лишь дикая, необузданная стихия, которую никто в здравом уме и не попытается остановить.
Она бросила взгляд на Мизель, и блондинка лишь отрицательно покачала головой. Кредэуа могла быть сколько угодно странной и нарушать все правила их государства, но в этом плане ей Моника действительно доверяла.
— Может быть, — предположила Реза, — если мы попытаемся тут всё отогреть, то добьёмся хоть какого-то успеха?
— Нет, — отозвалась Моника. — Это невозможно.
— Но почему?
Мизель только коротко хохотнула. Ятли была не самой старательной ученицей Вархвской академии, соответственно, и знать многое она не могла. Проспав лекцию по магическим ограничителям и чёрным дырам, она понятия не имела, что подобное явление скорее затянет их всех троих за черту, чем позволит себя ликвидировать.
— Потому что сил слишком много уйдёт, — сухо промолвила Лэгаррэ. — Надо искать, где-то тут есть врата, которые позволят нам пройти к Источнику.
— Может, по ту сторону черты?
Это казалось логичным. Моника была почти что уверена, что эпицентр совсем-совсем близко — и притронулась к на вид такой цельной границе.
Ладонь проходила совершенно свободно, будто бы граница — лишь зрительная иллюзия, и Мон неуверенно улыбнулась, шагнув вперёд. Казалось, перед нею черта становилась прозрачной, пропускала на свободу — по ту сторону гремела всё та же странная буря, но Моника знала, что способна пройти сквозь неё.
— Тут всё так же! — отозвалась она, не решившись до конца пересечь черту и вернувшись обратно. — Я не знаю, так ли с другой стороны, но…
Реза даже не дождалась продолжения рассказа своей сокурсницы. Она упрямо рванулась вперёд, будто бы тот же снежный вихрь, мгновение назад рассыпавший и собравший границу из мелких кусочков вновь, руки даже не протянула, заметив, как легко проходила сквозь стену Моника…