Заклятые враги

Рэй осторожно потянул острую спицу на себя — на его ладони было уже три укола, но парень не обращал на это никакого внимания. Больше никто вытащить проклятое оружие всё равно не мог — и не потому, что Шэйран оказался единственным опытным человеком в медицине, а потому, что параллельно вливать в Мон магию больше было некому.

Она казалась мёртвой — такая бесконечно бледная, бессознательная, призрак — да и только. И за последние часы так и не пришла в себя.

К счастью, спица не пробила её насквозь и прошла, как сообщил Дарнаэл, в нескольких миллиметрах от сердца — Рри промахнулся.

— И что делать дальше? — принц поднял взгляд на предка, словно надеясь на то, что ответ всё же существует. — Я могу её как-то исцелить?

— Тут не поможет вспышка силы.

Шэйран вновь посмотрел на неё. Дышала Лэгаррэ слишком тяжело, редко, будто бы последние силы уходили на то, чтобы заставить её лёгкие работать.

— Она так долго не продержится, — покачал головой он. — Это заметно. Может быть, я могу хоть как-нибудь ей помочь? Хоть чем-то…

— Спица пробила лёгкое. Судя по тому, что она ещё держится, девчонка магически сильна и цепляется за жизнь, но надеяться на это слишком долго я бы не стал, — Дар вздохнул. — Я бы мог её исцелить, будь у меня силы, но, увы — они все у тебя и у Тэллавара.

Рэй зажмурился. Выход должен быть, должен — почему только он не слушал нормально целительницу, что читала им лекции по выходным? Почему прогуливал занятия?

— Может быть, ты, Мизель, можешь что-то сделать?

Она только коротко покачала головой.

— Ты же знаешь, что из всей нашей группы старательной ученицей была именно Моника, а не я. Разумеется, я не помню, как исцелять пробитое лёгкое и людей вытаскивать с того света.

Она, впрочем, и не хотела помогать. Шэйрану не надо было слишком уж хорошо разбираться в людях, чтобы понять это, ненависть была написана у Кредэуа прямо на бледном высоком лбу, который она нынче так старательно прикрывала светлыми волнами волос.

Но это не было важно сейчас. Единственное, что имело смысл — это вдохнуть в Монику жизнь, а Рэй понятия не имел, что делать.

— Попытайся просто послать ей силы на исцеление. Если повезёт, организм сам найдёт, что именно надо исправлять. Только не слишком много, иначе сам рухнешь, — наконец-то посоветовал Дарнаэл.

— Рухну?

— Вытаскивать человека из состояния мертвеца — не под силу даже такому, как ты. И, к тому же, обыкновенная магия находится у тебя в адекватных пределах резерва.

— А какая же безгранична?

Дарнаэл только коротко взглянул на Мизель.

— Милая, — вздохнул он, — ты не желаешь пойти пообщаться со своей богиней и оставить Рэя наедине с его драгоценной сестричкой?

— Мон нельзя оставлять, — воспротивилась та, скрестив руки на груди. На деле, как был уверен Шэйран, ей на сокурсницу было абсолютно наплевать — но какие-то тайные, неведомые пока что им цели заставляли Кредэуа оставаться здесь.

— Я никуда не уйду, — проронил принц. — А ты отдохни. В конце концов, у всех нас была довольно долгая и неприятная дорога, которая закончилась столь плачевно. Я уверен в том, что Рри испугал тебя — и сильно.

Она послушно кивнула — внезапно подчинилась так просто, словно никогда не жила в Эрроке и не знала о матриархате. Но Шэйран лишь от злости сжал зубы — подобное поведение могло свидетельствовать лишь о том, что у Мизель уже было что-то на уме, просто она не шибко спешила открывать свои карты и играть не по правилам.

Впрочем, ведьма стояла ещё минуты три, прежде чем наконец-то устало вздохнула и выскользнула из комнаты во дворце. Не уточнила ни где ей ночевать, ни что они должны делать дальше, и вела себя, будто хозяйка — у Шэйрана это прежде вызвало бы лёгкую улыбку.

Но только не сейчас.

Он старался смотреть на всё, что угодно, только не на Монику — на серые стены комнатушки, в окно, за которым уже постепенно расходились люди… Просто — куда угодно.

— Открой окно, — попросил он Эрлу, остановившуюся там. — Тут и так нечем дышать, а Мон уже вряд ли можно навредить больше, чем есть сейчас.

В его голосе звучало лёгкое раздражение и что-то, что заставляло принцессу чувствовать себя виноватой. Она столько времени не видела своего брата — а теперь оказалась в его глазах едва ли не причиной смерти возлюбленной.

— Может…

— Открой окно, — не дождавшись возражений со стороны Дарнаэла Первого, повторил Рэй. — И поскорее. Мы не могли найти комнату побольше?

Не могли. Эта оказалась самой близкой, маленькое служебное помещение, временно пустовавшее — с кроватью для какого-то слуги, но чистой, с белыми простынями.

Монику тогда уложили на подушки, будто бы умирающую — она потеряла сознание практически мгновенно и доселе не приходила в себя.

Но держалась. Пусть прошло всего три часа — но, по крайней мере, удалось остановить кровотечение, и Шэйран всё ещё верил в то, что сможет её исцелить.

— Дальше справляйтесь сами, — покачал головой Дарнаэл. — Я вряд ли смогу направить твою силу в нужное русло, Рэй, если ты не сделаешь этого сам.