Заклятый брат

Саймон стиснул зубы. Такое невежество раздражало. Он знал Шарлотту всего пару недель – она разыскала его в Нью-Йорке и попросила помочь найти младшую сестру. Эмилия пропала чуть больше месяца назад, и Шарлотта думала, что виноваты в этом Хранители, ведь её брата убили они же. И она оказалась права. Когда Ромул узнал про способности Эмилии – способности, пробудившиеся, когда Саймон расколол Сердце Хищника, – он инсценировал похищение, чтобы защитить дочь от Хранителей. Но, несмотря на все усилия, её перехватили по пути к убежищу; с того дня прошло уже полтора месяца, а Саймон с Шарлоттой до сих пор не знали, куда она делась. С каждым днём шансы найти её живой уменьшались – и вместе с ними угасала надежда.

– Катарина Рот заведует убежищем для Наследников, – сказал Саймон, усилием воли сосредоточившись на Фахари, а не на страхе, сжимающем грудь. Он не мог помочь Эмилии, зато мог увести африканских Наследников в безопасное место, пока оборона заповедника ещё держится. – Нужно увести их отсюда, пока Вадим не пробился окончательно.

Какое-то время Фахари молчала.

– И где это убежище?

– Не знаю и знать не хочу. – Так он не расколется ни под какими пытками. – Но Катарина их защитит.

Он не стал упоминать, что мать Шарлотты также была главой Одичалых – безжалостной группы мятежников, пытающихся свергнуть Верховный Совет. Было у него некоторое подозрение, что тогда Фахари ни за что не согласится.

– А второе условие? – наконец спросила она.

– Тут всё сложнее, – сказал он. – Поклянись, что не станешь мне врать. Хочешь, чтобы мы были союзниками – давай будем. Так что никаких уловок, никаких ухищрений, никаких тайн – мне нужна только правда.

Фахари медленно выдохнула.

– Это распространяется на нас обоих?

– Нет, – честно сказал Саймон. – Сначала я хочу убедиться, что тебе можно доверять.

И снова он рисковал нарушить их хрупкое перемирие, но не мог отступить. И хотя в глазах Фахари мелькнуло сомнение, она кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Договорились.

Саймон попытался улыбнуться, но вышло неискренне.

– Можно кое-что спросить?

– Подозреваю, у меня нет выбора, – сказала она, поднимаясь и разглаживая складки жёлтой кофты.

Саймон тоже поднялся.

– В кого ты раньше превращалась?

– Раньше? – переспросила она, замерев.

– До того как взорвался Камень Судьбы.

Она смотрела на него, не отрываясь, и Саймон практически видел, как отчаянно она пытается придумать ответ. Для такого влиятельного анимокса – и уж тем более для Хранителя – лишение сил могло обернуться концом привычной жизни.

Но Фахари обещала ничего от него не скрывать. И если бы она соврала, то растеряла бы последние крохи доверия, и она это знала.

– Я слон, – наконец сказала она едва слышно. – Была слоном, пока проклятый камень не забрал мои силы. – Она яростно впилась пальцами в край кофты. – Значит, ты поэтому взял Камень Судьбы? Ты знал, что так и будет?

– Нет, – честно ответил Саймон. – Я не знал. Прости.

Она стиснула зубы.

– Я не единожды видела, как его брали в руки преступники, приговорённые к лишению сил. На них он не реагировал.

Саймон замялся. Он не обязан был ничего рассказывать, но слышал в её голосе горе – и понимал, что она чувствует. Сам он лишился способностей буквально на пару минут – на высокой башне, в ночь, когда сражался с Орионом, повелителем птиц. Но никогда до этого он не ощущал такой пустоты. Он будто лишился чего-то жизненно важного, самой своей сути. Но он готов был пожертвовать силами – готов был пожертвовать всем, – а того, что произошло в тронном зале, не ожидал никто.

– Со мной были Осколки Хищника, – признался он, и рука машинально дёрнулась в сторону кармана, где лежали часы, доставшиеся от отца. – Я о них не знал. Но, наверное… наверное, дело в том, что тогда два камня воссоединились впервые за несколько сотен лет.

Фахари закрыла глаза.

– Значит, это месть, – сказала она. – Камень Судьбы остался верен королевской семье, а Хранители многие годы использовали его ради собственной выгоды. Вот она, цена за гордость. За величие. За кражу.

Саймон не знал, так ли это было на самом деле, но других вариантов у него всё равно не было.

– Прости, – повторил он. – Я не думал, что так выйдет.

– Ты защищал брата, – сказала она, открыв глаза. – Тебе не за что извиняться.

И c этими словами она вышла из кабинета, оставив Саймона стоять в лучах солнца, падающих сверху. Он дождался, пока шаги стихнут, и, хотя не знал, нет ли поблизости кого-то ещё, всё же шепнул:

– Думаешь, это Вадим похищает Наследников?

Выползшая из капюшона блестящая чёрная вдова устроилась у него на плече.

– Вряд ли. Для этого нужны выдающиеся способности, – сказала Ариана. – А у них его нет, сам знаешь.

Саймон вздохнул. Этого он и боялся.

– Значит…

– Аноним уже здесь, – мрачно сказала она. – И он похитил ещё четверых Наследников.

8 Собачьи зубы

Когда Саймон вернулся в зал, Фахари с Рехемой там не оказалось.

– Они пошли к Ние, – пояснил Тембо, который доел банан и теперь методично разрывал кожуру на полосочки. – Ты хотел с ними поговорить?

Саймон помотал головой.