Заклинатель кисти [СИ]

Роули младший полагает, что все в мире можно купить, а что нельзя, то не имеет смысла. Однако молодой человек ошибается — существует очень много значимых вещей, которые нельзя ни купить, ни продать… И одна из них — чувство собственного достоинства. Однако Раниш оказался связан по рукам и ногам — откажи он господину, и тот запросто рассвирепел бы и лишил его вообще какой-либо работы. Вот только и согласиться на такое дикарство язык не поворачивался, и тогда мужчина решил просто сохранять молчание. Господин Роули счел его за ответ, который более всего ожидал услышать, и довольно улыбнулся.

— Значит, согласен. Отлично! — не поднимаясь, Дэвид позвонил в колокольчик, и тотчас явился один из его ближних мужских слуг, мужчина средних лет с залысиной, в очках и в черном костюме с галстуком-бабочкой. Роули велел ему отвести Раниша к шпиону в бордель Линжа и объяснил, что необходимо сказать всем его работникам, чтобы их беспрепятственно пропустили. Тот, кого, кажется, называют камердинером, внимательно выслушал Дэвида, затем с серьезным видом велел мужчине с Дальнего Востока следовать за ним.

Так как Ранишу ничего не нужно было брать из своей комнаты, они тотчас собирались направиться в бордель Линжа, однако по пути из дома, в котором остановился Роули и который переоборудовал на пышный западный вкус, им повстречался болезненно-бледный мужчина, в котором наемник быстро узнал Пьера — бывшего переводчика, который слег с горячкой. Выглядел он все так же плохо, хотя и смог более-менее прилежно одеться в штаны, рубашку и жилетку, соломенные волосы его были растрепаны, да и его, похоже, знобило. Такому человеку надо не по дому расхаживать, а лежать в постели. Уже несколько недель прошло, а Пьер все никак не может оправиться — похоже, он заразился чем-то очень серьезным… или даже смертельным.

— Господин, что вы здесь делаете? — возмутился камердинер. — Вам немедленно нужно вернуться в постель!

— Я иду с вами, — заявил Пьер, подойдя к ним.

Слова бывшего переводчика изрядно удивили слугу, и он попытался еще раз уговорить мужчину вернуться в постель, но тот уперся, словно осел.

— Мне нужно повидать того человека! — нахмурившись, вдруг воскликнул он, затем, прикрыв рот платком, изошел в кашле. Камердинер, ворча, хотел уж было либо сам отвести Пьера обратно в постель, либо позвать кого из прислуги, но Раниш вдруг сказал:

— Пусть идет с нами.

Слуга удивленно воззрился на него и хотел уж возразить, но, встретившись со спокойным и загадочным взглядом восточанина, передумал и вынужден был согласиться. Раниш давно смекнул, что он, как и многие прислужники Дэвида, боятся его. Мужчина не был уверен, почему… может, все дело в том, как он вечно отстранено держит себя?.. как таинственная книга, которую не открыть и не прочитать.

— Спасибо, — когда они вышли из дома во внутренний дворик с садом, сказал ему Пьер.

Раниш на это усмехнулся и сказал полушутливо:

— Не помри по дороге.

Бывший переводчик не нашел это смешным, а камердинер уж тем более.

Однако Раниш не просто так позволил Пьеру пойти с ними — в иной ситуации он бы просто не стал вмешиваться. По правде говоря, восточанин сразу приметил одну деталь, которая ускользнула от глаз остальных — бывший переводчик припрятал револьвер. Зачем он мог ему понадобиться?.. Именно это и хотел выяснить Раниш.

* * *

Пускай еще не наступил вечер, но в борделе и в районе, в котором он располагается, уже было оживленно. Камердинер и Пьер с их диковинной одеждой выделялись, и народ не переставал глазеть, что немного раздражало Раниша — ему всегда нравится оставаться в стороне от лишнего внимания зевак. Однако пришлось смириться — такова особенность его нынешней работы. К счастью, она не будет длиться вечно… Вот только пытать Раниш никого не собирался — он попробует разузнать то, что нужно господину Роули, более цивилизованными методами.

Войдя в бордель, они прошли к приемной стойке у входа, и мужчина перевел сидевшей там девушке слова камердинера: мол, пришли от господина Дэвида Роули и желаем увидеть незваного гостя. К счастью, работница быстро сообразила, что к чему, и строго велела им, согласно правилам заведения, сдать все оружие на входе. При камердинере ничего не было, и девушка, не поверив этому, даже осмотрела его. Раниш послушно оставил в корзине у стойки клинок (вообще, в столице нельзя носить при себе оружие не воинам, но на такую безделушку никто не станет писать на него заявление в местный охранительный орган). С Пьером все обстояло интереснее: если бы пистолет был у него при себе, то работница бы быстро приметила это, и у него были бы большие проблемы. Однако Раниш еще до того, как они явились в бордель, осторожно предложил бывшему переводчику передать револьвер ему, чтобы получилось пронести оружие в помещения борделя. Естественно, шептались они не на глазах у камердинера, а когда тот, немного заплутав, пытался разобраться, куда им идти.