Заклинатель змей. Башня молчания

- Видишь ее? - показал Омар ночному сторожу. - Это Вега. От арабского Ан-наср аль-ваки, что значит Падающий орел. Падать-то он падает, - усмехнулся с горечью Омар, - но никогда не упадет. Никогда! Звезда первой величины. Самая яркая в нашей части неба...

АБУЛ-ХАСАН БАЙХАКИ:

«Омар Хайям был скуп, имел скверный характер».

- Ну, вот и свиделись, ученый друг! - Старый Ораз, красный от ветра, все хлопал и хлопал Омара по спине, не выпуская его из железных объятий. - Вот и свиделись, благодарение богу.

Трое его товарищей привязывали под навесом лошадей.

- Без друзей теперь не поедешь. Разбой. Котел есть? Барана мы с собой захватили, - показал Ораз на животное, которое туркмены снимали с запасной лошади. Он обошел дом и двор, заглянул в кладовку, помрачнел. - Да-а. Маловат для всех нас твой котел. Один живешь?

- Один.

- Как же так?

- Так уж.

- Хор-рошо живешь, грох в горох! Попроси у соседей котел побольше, - кивнул он через ограду.

- Я к ним не хожу.

- Это почему же?

- Там была... отцовская мастерская. Воспоминания разные. Не хочу.

- Ну, и ладно.

Котел притащили с базара. Наелись, напились.

- Ну?

- Я за тобой. Поедешь с нами в Исфахан.

- Зачем? - поразился Омар.

- Визирь требует.

- Требует? Хе! Я, знаешь, не выношу слов «требует», «велит», «приказывает». Хочется в ответ ударить палкой. Он ничего не может у меня требовать. Только просить. Разве я что-нибудь ему должен?

Ораз, угрюмо помолчав:

- В Исфахане... оспа.

- Оспа?! - вскричал Омар, побелев. - Не завез ли ты ее ко мне? Я тут ем с тобой и пью...

-Нет, мы чистые.

- Ну! Она проявляется не сразу. Дней десять-пятнадцать надо выждать.

- Выждали. Нас потому и послали, что мы находились вне столицы, в горах. Приехал визирь, крикнул издалека: «Скачите в Нишапур, пусть Омар приедет как можно скорее». Собирайся, ученый друг. Для тебя запасного коня привели.

- Так и должно было быть, - бормотал Омар сокрушенно. - Так и должно было случиться. Какой у нас нынче год? Ага. Она и приходит обычно зимой. Я знал, я предвидел...

- Ты знал, что в этом году будет оспа? – изумился Ораз.

- Предполагал. Если не оспа, то чума или холера.

- Угадал по звездам?

- По одной звезде, по нашей. Видишь ли, друг: давно замечено, что Солнце не просто светит и греет. У него свой характер, понимаешь? То оно спокойно, то вдруг начинает дико бесноваться.

- Понимаю, - кивнул Ораз. - Хорошо понимаю. Характер у него - чисто твой.

- И происходит с ним это примерно через каждые десять-одиннадцать лет. Со мною - чаще. Но ведь я не Солнце. Я чуть поменьше. И беснуюсь я больше от внешних причин. Оно - от внутренних. Хотя, пожалуй, и на него действуют издалека какие-то огромные космические силы. Уже давно замечено людьми наблюдательными, - продолжал задумчиво Омар, - что огненные бури на Солнце, достигая Земли, вызывают то потоп, то засуху, землетрясения, извержения горячих гор.

- Знаю, - вновь кивнул Ораз. - Если небо окрашено в странный цвет, облака стрельчаты, земля дрожит под ногами, на солнце появились пятна или круги возле него - быть беде...

- Вот, вот! Не случайно, пожалуй, в древних восточных календарях с двенадцатилетним промежутком времени и звериными названиями лет есть годы добрые, есть недобрые.

- Да, - подтвердил туркмен. - От деда слыхал о таком календаре. Нынче год Дракона, год недобрый. Э, постой-ка! - озарился догадкой Ораз. - Ведь беда не ходит одна. Повальная хворь, моровое поветрие - тоже от него, от взбесившегося Солнца?

- Очень может быть, - сказал Омар, весьма довольный толковым собеседником. - Не совсем, конечно, от него. Тут много разных причин. Однако оно способствует возникновению повальных болезней.

Омар встал, вымыл руки теплой водой.

- Изучая труды Гиппократа, Галена и других великих врачей, а также историков, и сравнивая отмеченные им явления с тем, что я сам наблюдал в Звездном храме, я убедился, что они очень часто совпадают во времени: бури на Солнце, беснование природных стихий на Земле - и резкое усиление опасных болезней.

Омар взглянул на свои чистые руки.

- Еще Фукидид писал, что в Аттике, вместе с буйством стихий, разразилась страшная эпидемия. Поэт Овидий говорит: на Эгине какая-то злая хворь одолела людей, животных и растения одновременно.

Омар, подумав, налил в горсть ячменной водки, снова вымыл руки, теперь уже ею. На всякий случай, мало ли что...

- Подобных сведений много. Но их надо тысячу раз проверить! Сколько книг перелистать, сколько расчетов сделать. Если б мне дали спокойно работать в Звездном храме, я, может быть, со временем научился точно предсказывать по состоянию Солнца не только, допустим, колебания гор и прочие беды, но и моровые поветрия. Чтоб люди ждали, следили за чистотой и остерегались. Но мне не дали, как ты знаешь.

- Ну, как же. Дадут они. Грох в горох! - Ораз возмущенно стукнул себя кулаком по колену, да так, что сам скривился от боли. - Это и есть - рубить сук, на котором сидишь. И вот возмездие. Все царевичи лежат вповалку.

- А... Зохре?

- С ней еще хуже, трах ее в прах! Гниет на ходу, истекает какой-то дрянью.