Заключительный период

Что думает старпом, я не знаю. Да и вообще я мало что знаю, и, вопреки распространенному мнению, с годами знаю все меньше и меньше. Может быть, потому я так напряженно возвращаюсь мыслью на восемь лет назад, стараясь вызвать к жизни невозвратно канувшие в небытие те пятнадцать минут, что длился заключительный период хоккейного матча, которого тоже уже никто не помнит, когда Сомов еще думал о будущем, а я, дав клятву, сойти с прибыльного, но достаточно бесчестного пути, проложенного нам в мире нашим крестным отцом Артуром Хейли, пытался написать роман об одном прямодушном человеке, жившем четыреста пятьдесят лет тому назад в Англии, при короле Генрихе Восьмом, известном своими многочисленными женами, которых он время от времени отправлял на плаху…

Как же все-таки звались эти доисторические звери? Игуанодонты? Плезиозавры? Да, как-то так они звались. И еще выплывает из немыслимых пучин памяти какое-то имя. Кювье. Он умел определить вид животного по одной-единственной кости, так, по крайней мере, гласит предание. То, чем занимаюсь я, похоже на работу знаменитого французского зоолога, если только он не был чистым палеонтологом. Я пробую делать то же самое.

Но кое-что о старпоме я все-таки уже знаю. В свое время он окончил военно-морское училище имени Фрунзе, попасть в которое было заветной мечтой любого мальчишки послевоенного времени, и не только потому, что девочки, встречаясь с «фрунзаками» где-нибудь в Кировском ДК или в любом танцевальном зале города, и смотреть не хотели в сторону бедно одетой шантрапы, среди которой всем нам было самое место.

У них были длинные палаши. Но, что важнее всего, у них было будущее. Чего про нас сказать было нельзя.

Многие из них вышли в отставку в адмиральских чинах и украшенные орденами, не понюхав даже пороху. Но и здесь они оказались вне конкуренции — разве можно сравнить жизнь отставного военного с бедным гражданским пенсионером?

Во мне говорила зависть будущего бедного гражданского пенсионера, которого в свое время не приняли в военно-морское училище. У меня было плоскостопие и зрение минус единица. Так страна лишилась выдающегося флотоводца.

Виктор Алексеевич, так звали старпома. Это он сказал мне сразу. И про училище Фрунзе тоже. Про все остальное он тоже скажет. Это произойдет много позже. А пока что он произносит: «Подходим к Кривому колену», и я ощущаю дуновение романтических морских ветров.