Закон бандита

Но сталкерская чуйка в Зоне зачастую работает лучше глаз. Внезапно я точно понял, куда нам надо. Как? Да кто ж его знает. Чуйка – штука необъяснимая. Можно, конечно, как-нибудь у ученых поинтересоваться, что это такое, – вон, например, сзади один из величайших умов планеты сидит, зеленый от тряски, того и гляди на пол блеванет. Так не ответит же, потому что сам насчет этого ни хрена не знает. Одно слово – необъяснимый феномен.

– Левее возьми, – сказал я. – И правь прям на те камышовые заросли.

– Теперь точно на брюхо сядем, – вздохнул Припас.

Но спорить не стал.

БТР с разгону влетел в камыши, взревел двигателем, словно раненый слон, – и замер на месте.

– Все, приплыли, – вздохнул Припас. – А я предупреждал.

И заглушил мотор.

На уши надавила тишина. Плотно, будто их ватой заткнули. Я снял шлем, слез со своей пулеметной сидушки. Плохо, если я ошибся. Очень плохо. Бронетранспортер, по ходу, плотно завяз в грязище – даже удивительно, что этого не случилось раньше. Но до поры до времени нас спасало Припасово уникальное искусство вождения. Что ж, надо посмотреть, не зря ли я влез в его дело со своими корректировками.

Я откинул верхний люк, вылез на броню. Ну и камыш, блин, вымахал, не видать ничего! Чтоб глянуть поверх его метелок, мне пришлось залезть на башню, встать на цыпочки…

И лишь тогда я увидел знакомый конек двускатной крыши, показавшийся над поверхностью камышового моря.

– Мы на месте, – сказал я Припасу, высунувшемуся из люка. – Тут дойти осталось пешком метров триста по твердой земле.

– То есть, когда полосу грязищи, пройдем, то сразу твердая земля будет? – уточнил бандит.

– Типа того, – буркнул я. – Эта полоса тут не особо широкая. Надо просто камыша нарубить да под ноги накидать.

И, чтобы не слушать ответ водителя, фактически потерявшего свою машину, прям отсюда, с брони, я принялся за дело – благо вот они, стебли, толщиной в половину моей руки, руби – не хочу…

Не прошло и пятнадцати минут, как я, Припас, Нок и Захаров шли уже не по зыбкой камышовой переправе, а по густому мху, мягкому, как резиновое покрытие. Он рос по всему острову, устилая его, словно искусственный ковер, выращенный специально для красоты и комфортных прогулок. А может, так оно и было.

За столь долгое время знакомый дом на болоте ничуть не изменился. Ну а чего ему меняться-то, когда построен крепко, на века, из толстых бревен, которые непросто было доставить сюда через Черное болото? Будто не люди это строение возводили, а мутанты-ктулху, силищей втрое превосходящие любого человека. Хотя не исключаю, что и такое могло произойти здесь много лет назад.

Дверь в дом, распахнутая настежь, ничуть меня не удивила. Она всегда была открыта для всех, кому нужна помощь, будь это человек, мутант или какая-нибудь мелкая зверюшка, на которую наступишь – и не заметишь…

Правда, имелся нюанс. Для того, чтоб получить ту помощь, нужно было дойти до центра Черного болота, где шансов провалиться в топь по макушку для человека гораздо больше, чем добраться до этого дома.

И ключевое здесь – для человека!

Мутантам Зоны сюда дойти в разы проще. Они с рождения знают, как ходить по болотам, и безопасный путь чуют намного лучше самого что ни на есть матерого сталкера. И значит это только одно – хозяин дома на болоте гораздо чаще лечил именно мутантов, чем людей. Случайно ли? Думаю, что нет. Любил бы он своих двуногих собратьев, не забрался б в такие дебри, где хрен до него доберешься.

Кстати, я его понимаю. В большинстве случаев люди ведут себя намного ужаснее, чем самые кровожадные мутанты, и помогать им зачастую себе дороже. Добра большинство из них не помнит, и отплатить за него норовят злом. Так зачем плодить проблемы самому себе, когда можно этого не делать?

Однако я точно знал: хозяин этого дома мог любить людей, мог ненавидеть, но в помощи еще ни разу никому не отказал. Он и сейчас стоял на пороге, скрестив руки на груди и наблюдая, как мы на двух санитарных армейских носилках тащим два безжизненных тела. Сокол была без сознания. Индус еще держался, но тоже был на грани между явью и забытьем, от которого до смерти рукой подать.

– Это же… Болотник! – с суеверным ужасом проговорил Припас.

Человек, что сейчас равнодушно смотрел на нас, реально был живой легендой. Поговаривали, что он был одним из первых, кто дошел до Монумента и попросил у него дар вылечивать живых тварей от любой болезни и раны. И самая знаменитая аномалия Зоны исполнила желание этого человека в точности, что случалось крайне редко. Обычно просившие ее о чем-то сильно жалели об этом впоследствии – либо умирая, получив желаемое, либо страдая потом так, что лучше б им умереть.

Казалось бы, в случае с Болотником красивая история случилась про хорошего человека и добрую аномалию… Но я догадывался, что не так все просто. Что платит Болотник за свой дар страшную цену и будет платить ее еще очень долго. Ибо вместе с даром получил он и свое Предназначение, которому обязан следовать до конца.

Как и я – свое…