Закон бандита

Комната была пустой, если не считать большого деревянного стола, грубо сколоченного из неважно обструганных досок.

– Сюда клади, – сказал Болотник, кивнув на стол. – И пойдем сразу второго занесем.

– Зачем? – недоуменно спросил я.

– Боюсь, потом не получится, – негромко произнес этот странный доктор.

Я все еще не мог прийти в себя от удивления. Как он лечит сложнейшие раны и переломы, когда там, в этой овеянной легендами операционной, нет ничего? Вообще ничего, хоть отдаленно напоминающего о медицине?

Но размышлять было некогда. Мы перетащили Сокола с носилок на стол, после чего занесли Индуса и положили рядом с девушкой – размеры стола позволяли. Я сложил носилки и поставил их к стене, чтоб под ногами не мешались, по-прежнему недоумевая на тему: что сейчас будет? Болотник же тем временем плотно прикрыл дверь и заложил ее изнутри деревянным засовом.

– Ты первый будешь, кто увидит, – произнес Болотник, подходя к столу. И, словно оправдываясь, добавил: – Не было у меня раньше такого, чтоб двое таких тяжелых – и одновременно. Но я попробую. Только опасаюсь, как бы чего не вышло. Неохота гнить здесь, если до двери доползти не получится или сил не хватит засов поднять. А теперь отойди к стене и замри. Что бы ты ни увидел, что бы ни услышал – стой там, пока все не закончится. Понял?

Я кивнул.

– Ослушаешься – убьешь и их… и меня, – сказал Болотник. После чего засунул руку за пазуху, достал оттуда двойной контейнер для артефактов, открыл его и извлек предмет, ради которого мне однажды пришлось пересечь границу миров, чтобы принести его сюда, в мир Зоны – и отдать этому человеку. Ведь именно за ним послал меня Болотник в мир, сожженный неистовым пламенем Последней войны, откуда я умудрился вернуться, выполнив его задание.

И сейчас на ладони Болотника лежал тот самый предмет, одновременно похожий на гранату РГД-5 без запала и на «батарейку» – артефакт, довольно часто встречающийся на зараженных землях.

Но это не был арт, рожденный Зоной.

Это был сложнейший прибор, созданный людьми из другой вселенной. Оптический Квантовый Накопитель – сокращенно ОКНо. Киборг по имени Настя сказала однажды, что основным свойством ОКНа была способность накапливать неограниченные объемы информации – а о второстепенных так и не рассказала, кстати. Однако сейчас сквозь пальцы Болотника не били ярко-оранжевые лучи, как это было раньше. Теперь уникальный, единственный в своем роде накопитель информации был похож на черный кусок угля правильной формы, по поверхности которого нет-нет, да пробегали слабые, бледные искры. А еще он был просверлен посредине, и из отверстия свешивалась тонкая веревка.

Болотник сунул контейнер обратно за пазуху, ОКНо повесил себе на грудь – и, положив руки на живот Сокола, закрыл глаза.

Прошла секунда, вторая, третья…

Внезапно я увидел, как пальцы Болотника начала окутывать синева, цветом напоминающая весеннее чистое небо.

Знакомая синева, которую я не раз видел в зале Монумента…

От рук доктора она постепенно разлилась по животу девушки, густея, становясь похожей на амебу с множеством ложноножек, деловито ощупывающую тело раненой. Я видел, как синева буквально растворила одежду вокруг пулевых отверстий и потекла внутрь, в живот Сокола…

И тут я услышал сдавленный стон.

Увлеченный разглядыванием деловитой синевы, я как-то даже забыл о самом докторе. И когда поднял глаза на него, то поразился изменениям, произошедшим с Болотником.

Его лицо было искажено гримасой, которая случается, когда человек испытывает невыносимую боль. По лицу целителя текли крупные капли пота. Его руки тряслись, словно через них раз за разом пропускали заряды сильного тока, – но он не отнимал ладоней, невероятным усилием воли заставляя их оставаться на месте.

А еще я увидел, как пульсируют огоньки на поверхности ОКНа, словно в такт ударам человеческого сердца. Один из этих огоньков подполз к вершине накопителя – и превратился в слабенький оранжевый лучик, коснувшийся лица Болотника. Этот лучик тут же исчез, растворился в воздухе, но я заметил, как доктора немного отпустило напряжение. По крайней мере, руки перестали трястись, и облегченный вздох вырвался из груди целителя, пробившись через побелевшие, плотно сжатые губы.

И тут до меня дошло!

Монумент исполнил желание этого человека – но взял ужасную цену. За исцеление других Болотник платил своей болью. Страшной болью, которую должны были чувствовать раненые, – но целитель забирал ее, пропуская через свое тело, переживая за своих пациентов их страдания…

Сегодня я стал очевидцем великого подвига, который этот человек совершал раз за разом, ничего не требуя взамен, просто следуя своему Предназначению. А я еще сетую порой, мол, как мне хреново и трудно тащить осточертевшую лямку Меченосца, борца со всякой поганью. Вот с кого надо брать пример! Вот на кого надо равняться!

Теперь мне стало понятно, для чего в операционной такая толстая, тяжелая дверь и зачем Болотник запирает ее настолько плотно. Это чтобы те, кто остался в доме, случайно не услышали его невольных стонов…

А еще я понял, зачем ему нужно было ОКНо.