Закон кустарника

А, страна тем временем, уверенно шла к развалу. С прилавков исчезали товары, предприятия сокращали производство, потому что не хватало сырья, а добывающая промышленность не могла обеспечить сырьем всех желающих, потому что заводы не поставляли необходимое ей оборудование–круг замкнулся. Именно тогда–то и расцвели пышным цветом всякого рода посредники. Они покупали и перепродавали абсолютно все от детских сосок до урановой руды. Ромадин быстро сообразил, какую ценность в эпоху тотального дефицита может иметь формула: «Что? Где? Почем?» и, пользуясь служебным положением, потихоньку стал сливать информацию различным кооперативам и частным лицам. Постепенно Николай вошел во вкус. Он тоже зарегистрировал кооператив, взял себе скромную должность старшего менеджера, а генеральным директором, сделал своего давнего знакомого Поморцева, того, как раз к тому моменту, турнули из райкома партии. Во всем, что не касалось руководящей роли КПСС, Поморцев разбирался слабо, но это мало кого волновало. Основная его функция состояла в том, чтобы производить благоприятное впечатление на клиентов, а тут Вадиму Павловичу равных не было. Этакий зиц председатель Фунт конца двадцатого века. Вскоре одного впечатления стало недостаточно, потребовалось оформлять бумаги и вести переписку с клиентами. И тут Ромадин вспомнил о Юле. До сих пор остается загадкой, каким образом ей тогда удавалось совмещать обязанности экономиста, референта, начальника отдела кадров, секретарши, курьера и еще бог знает кого. Только бухгалтером кооператива была тетка Николая, да и та согласилась поработать исключительно из родственных чувств. Разместились они в маленькой комнатке все в том же ЦНИИИСе. Ромадин повел дело с умом, он не только торговал старой информацией, но и собирал новую. Параллельно создавалась база данных на всех клиентов, которые хотя бы раз обращались к нему за помощью. Как только какая–нибудь фирма попадала в поле зрения Ромадина, она тут же вносилось в реестр с подробнейшим описанием. Указывался не только род деятельности и фамилии руководителей, но и множества мелочей, например, цвет волос секретарши или какие напитки предпочитает коммерческий директор. Но главным достоинством этой базы было то, что там не просто фиксировались фирмы, их потребности и предложения, но и отслеживались все происходящие с ними изменения. Когда та или иная контора, по каким–либо причинам прекращала свое существование, ее не изымали из реестра, а просто переводили в другой раздел. Стараясь, при этом, отследить, во что она трансформировалось, и чем в данный момент занимаются его бывшие руководители. Прошло совсем немного времени, и Колька стал обладателем ценнейших сведений, которые требовались не только частному капиталу, но и многим государственным чиновникам. Пользуясь поддержкой своего покровителя Цуквасова, который к тому времени уже был вхож во все правительственные структуры, Ромадин одним из первых выбил средства для закупки компьютеров и начал в пожарном порядке переводить информацию с больших вычислительных машин на персональные. Команда у него для этого собралась отменная. Сам в прошлом великолепный программист, Колька хорошо понимал, что без грамотного персонала ему не обойтись. Официально в фирме числилось только четыре человека, но, несмотря на это, Ромадин всем «технарям» платил приличные деньги, используя все возможности, как легальные, так и нелегальные. Бедная тетушка, бухгалтер советской закалки, от всего происходящего приходила в ужас и постоянно грозила уволиться. Но игра стоила свеч, и ребята ценили такое отношение начальства, хотя, как водится, при каждом удобном случае крыли его почем зря.

Кроме Славки Боброва в команду входили Мишка Чаревич, Виктор Вантиков, Илья Лопарев и два Шуры: Ермолаев и Хавыло.