Закон молодильного яблочка

— Попробую, — кивнул Игорь и убежал.

Виктор Николаевич отодвинул пустую чашку и, отбросив церемонное «вы», поинтересовался у меня:

— Откуда взялась эта твоя торба?

Я рассказала следователю про Эмму Крамову и ее мангуста Кукусика.

Дмитриев взял изуродованный ридикюль.

— Дамочка решила сэкономить, купила копию. Ничего удивительного — зачем тратить много денег, когда есть возможность исправить положение задешево?

— Фейки не копеечные, — грустно ответила я, — за некоторые десятки тысяч просят.

— Так… — протянул Степан. — Все интереснее и забавнее делается. А где Ферин?

Дмитриев пошел к двери, я поспешила за ним. Мы вышли в коридор, добрались до мужского туалета, у стены скучал секьюрити.

— Александр не выходил? — осведомился Степан.

— Не-а, — ответил охранник.

— Что-то долго он там сидит, — сказала я.

— Может, у мужика понос или запор, — предположил Николай. — Я один раз на унитазе несколько часов кантовался — пельмешек в гостях поел, и упс, дристал потом весь день. А еще…

— Внутрь заглядывал? — остановил поток романтических воспоминаний охранника Степан.

— Не-а. Зачем? Окна там нет, в коридоре охрана, — зачастил Коля, — вход-выход только через дверь.

Дмитриев постучал в створку.

— Александр Евгеньевич, у вас все в порядке?

Ни звука в ответ.

— Господин Ферин, вам плохо? — продолжал мой жених.

Тишина.

— С вашего позволения, я зайду, — громко предупредил Степа. — Хотя, наверное, на шпингалет закрыто. Жаль, конечно, дверь портить…

Дмитриев нажал на ручку.

— Открыто!

— Рулон туалетной бумаги на полу у входа? — удивилась я. — Странное место для пипифакса. Кто его сюда поставил?

— Я, — тут же сообщил Коля.

— Зачем? — недоумевала я. — Только что вы сказали, что не заглядывали внутрь.

— Точно, не заглядывал, — подтвердил парень. — Не смотрел внутрь, просто рулон сунул.

— Подробно все изложи, — потребовал Виктор. Следователь тоже покинул кабинет, подошел к нам.

— Тух я тут у стенки, — завел охранник, — высунулся объект, попросил: «Парень, дай бумагу. Не привык задницу рукавом вытирать».

— Согласен, сие неудобно, — согласился Степан. — Твои действия?

Николай показал пальцем на маленькую дверь в торце коридора.

— Там кладовка. Я взял рулон, приотворил сортир и…

— Ясно, — остановил секьюрити Дмитриев.

— А что? Я никуда не уходил, — забубнил Коля, — коридор не покидал, на лифте не ездил, только в соседнее помещение зашел, покопошился там.

— Долго копошился-то? — ласково поинтересовался Виктор.

— Не глядел на часы, — честно сказал Коля, — ну минут… пять… Бардак там!

Мы переглянулись.

— Ступай, Николай, — приказал Степан, — потом обсудим твой косяк.

— Че не так? — заморгал парень.

— Потом, — повторил Дмитриев.

Глава 39

— Дорогая Виола! — обрадовалась Эмма, когда мы со Степаном вошли в квартиру. — Пришли меня навестить? Рада, очень рада. Так мило с вашей стороны вспомнить о даме со сломанной ногой. Молодой человек, а вы кто?

— Мой жених, Степан Дмитриев, — представила я спутника. — Вот решила заехать, проверить, все ли у вас в порядке. Как вы справляетесь?

— Спасибо, душенька, все нормально, — заверила Эмма.

— Угостите нас чаем? — попросила я. — В горле пересохло.

— Если достанете чашки, мне-то до них из коляски не дотянуться, — ответила хозяйка.

— А где ваша прислуга? — спросила я.

— На рынок поехала, — промурлыкала Эмма, — за свежим творожком.

— Поздновато сейчас молочные продукты покупать, — подал голос Степан, — уже вечер наступил.

— А где ваш милый Кукусик? — улыбнулась я.

— Спит на каком-нибудь диване, — отмахнулась госпожа Крамова. — Посуда вон там, слева.

Я подошла к шкафу, но не открыла его, обернулась и резко спросила:

— Зачем вы засунули в сумку «жучок»?

— Бог с вами, — изумилась хозяйка, — я до одури боюсь насекомых.

— Ответ неверный, — поморщился Степан, — надо реагировать иначе: «В какую сумку? Жучок? О чем вы говорите?» Слова про насекомых были неплохи, но сразу понятно, что госпожа Крамова смекнула, о каком ридикюле идет речь. Давайте перестанем ломать комедию.