Закон монолита

На полках шкафчика лежало много чего, в том числе пара консервов и аптечка. И то, и то пригодилось. Случись на кухне зритель, картину бы он увидел потрясающую: стоит себе тип в плаще посреди развешенных на крюках человеческих останков, перевязывает себе руки и одновременно цепляет вилкой из банки куски тушенки. И, заметьте, жрет. Обычный нормальный человек с Большой земли от окружающего натюрморта и соответствующих запахов блевал бы дальше, чем видел. А этот хавает аж за ушами трещит, и хоть бы хны ему. Не иначе мутант, подумал бы тот зритель. И, по ходу, не особо ошибся бы.

Покончив с трапезой и перевязкой, я напился из-под крана воды с привкусом ржавчины, после чего направился к автомату мутанта, висевшему на стене.

АК Охтыжа был таким же грязным, как и его кухня. И таким же функциональным. То есть, почистить бы его как следует, но и без этого стрелять можно. Автомат Калашникова вообще аппарат в этом смысле уникальный. Там где, скажем, американская М-16 уйдет в глухой отказ, наш «калаш» будет работать не смотря ни на что. Такое вот оружие с истинно русским характером.

Увы, но чистить оружие все равно времени не было. По моим соображениям, с минуты на минуту в кухню должны были ввалиться гетман и те, кто был вместе с ним. Если гарнизон крепости наверняка уже поужинал, то мои конвоиры жрать хотели сто процентов. Но в нормальном подразделении, находящемся в зоне боевых действий, сначала чистят стволы, потом приводят в порядок себя, и лишь после этого отправляются на заправку желудков. А «Воля» была вполне себе боеспособной и дисциплинированной группировкой, что бы там про нее не говорили. Иначе б «вольные» просто не выжили в Зоне и не выстояли в состоянии крайне натянутых отношений с грозными «боргами».

Поэтому я проверил лишь наличие патронов в магазине, после чего направился к тому, что осталось от Охтыжа. Вернее, к скелету мутанта, одежде, в которую он был завернут, и вонючей жиже под всем этим безобразием. Но мне нужен был ключ от кухни, поэтому хочешь не хочешь, а пришлось ворошить эту неаппетитную кучу.

В результате ворошения я получил руки, измазанные в разложившейся плоти, вожделенный ключ, а также один из метательных ножей, изъятых у меня при обыске – остальные, видимо, распределили между собой конвоиры. Хороший нож, качественный. Только вонючий. Но на фоне моих точно так же пахнущих рук и фиг бы с ним.

Руки и нож я ополоснул под краном с ржавой водой. Пакость смыл, а запах остался. Видимо, не скоро выветрится, ибо очень качественно разложил яд Рудика вражью плоть. Ну и ладно. Любой сталкер привычен что к вони, что к грязи, что к крови и боли – как к чужой, так и к своей. А кто не привычен, тому что в Зоне, что на войне делать нечего.

Засунув нож за отворот своего плаща, я направился к выходу. Отпер тяжелую дверь ключом, прошелся коридором… и замер, прислушиваясь.

Снаружи было неспокойно. Я рассчитывал, что там царит ночная тишина – и не угадал.

На базе «вольных» что-то происходило. По асфальту топали тяжелые подошвы, бряцало оружие, и то и дело раздавались команды:

– Прокоп, какого хрена ты тут? Мухой на сектор три!

– Есть мухой!

– Бут, тащи пулемет к воротам! Черный, Затвор, помогите ему напротив них точку организовать, мешки с песком там есть.

– На кой там точка?

– Баран! Если ворота вскроют, ты их своим пузом остановишь?..

М-да… Похоже, у «Воли» проблемы. И у меня, кстати, тоже. Когда база спит, а часовые позевывают, свалить по-тихому всяко проще. Сейчас же, похоже, по-тихому не получится. Ладно, будем действовать по обстоятельствам.

Я выскользнул из здания – и слегка ослеп от света множества прожекторов. С каждой крыши били мощные пучки искусственного света, облегчая бойцам подготовку к защите от нападения извне. Сомнений не было – «вольные» активно готовились к обороне, попутно отлавливая трендюли от начальства.

Кстати, не все члены группировки были одеты в зеленую униформу. По ходу, новый гетман поднабрал в «Волю» личного состава из местных бандитов, которые всегда не прочь подзаработать любым способом. Насколько я знаю, раньше серьезные группировки брезговали набирать в свои ряды разный сброд, и «Воля» не была исключением. Хотя о чем это я? При старом гетмане людьми не торговали, и уж тем более их не жрали, поэтому удивляться нечему.

Так что в общей суете мой неуставной плащ ни у кого вопросов не вызвал. А вот у меня вопросы были. И дабы их разрешить, я вместе с каким-то бритым вахлаком, одетым в бандитскую кожаную куртку, по деревянной, грубо сколоченной лестнице полез на стену, навстречу темноте, царящей наверху. Прожекторы были внутри периметра, прожекторы били наружу, со стены. А на самой стене было темно, хоть глаза немного отдохнут от этой иллюминации.

Залез я наверх – и офигел…