Закон монолита

Вокруг базы насколько хватал глаз толпились живые трупы. Шипели гнилыми легкими, отпихивали друг друга, лезли к стенам и воротам, царапая металл обломанными когтями и оставляя на нем потеки черной слизи, вытекающей из раззявленных ртов. Никогда столько зомби не видел. Прям толстый шевелящийся пояс из тел образовался вдоль забора. Причем настолько толстый, что нечего и думать пробиться через него.

«Вот тебе и перелез через стену по-тихому», – пронеслось в голове.

– Чё ж теперь делать-то, браток?

На меня глядели вылупленные от страха глаза бандита, который вместе со мной залез на стену.

– Чё ж делать-то?

– Стреляться на хрен, – буркнул я. Не люблю паникеров. Настроение портят. И думать мешают.

– Стреляться?

– Ага. А какие варианты? Через мертвяков не пробиться, жратва скоро кончится. Первыми кого «вольные» жрать начнут? Правильно, заштатных. Тех, кого со стороны набрали. Не личный же состав хавать.

– Точно…

В глазах бандита мелькнуло озарение.

– Это ты в точку подметил, братуха. Да ну их нах, и мертвяков этих, и «вольных», и Зону!

Я не успел ничего сделать. Не ожидал такой быстрой реакции на мои слова, сказанные лишь для того, чтоб отвязаться от назойливого соседа. Бандит резким движением выхватил из кобуры «Форт», приставил ствол пистолета к подбородку и нажал на спуск.

Негромко тявкнул выстрел – голова бандита сработала чем-то вроде глушителя. Бритый затылок взорвался веером кровавых ошметков, часть из которых попала мне на лицо и плащ. Блин, вот спасибо, удружил! Не мог застрелиться интеллигентно, в сердце например? Обязательно со спецэффектами, летящими прямо в рожу собеседнику!

Однако шкурный сталкерский рефлекс сработал даже на фоне недовольства собеседником, столь некорректно ушедшим из жизни. Чужой пистолет лежал возле моих ног, и надо отметить, пистолет неплохой. Как не поднять? Ну, я и поднял, а после сунул его в широкий карман плаща, не переставая мысленно костерить бойца, не умеющего даже как следует застрелиться.

При этом, пока я возмущался поведением бритого бандита, тихо матерясь и оттирая с лица ошметки его биомассы, выяснилось, что проблема чужих мозгов на моей морде не есть самая неприятная.

Выстрел услышали.

– Эй ты, на стене! – раздалось снизу. – Что там у вас за хипеж?

– Да вот, пассажир устал от жизни и пулю себе в череп пустил, – честно ответил я.

– Застрелился? Или ты его завалил? А ну-ка клади автомат на ступеньки и спускайся с поднятыми руками.

Твою ж душу!

Я с тоской глянул за стену. Нет, не перепрыгнуть толпу мертвяков, уж больно она значительная. Прям точно и угодишь в месиво из гнилых рук, протянутых к живому мясу, шевелящемуся на стене. Да и сама стена высоковата. Даже если живых трупов и не было бы, высок риск ноги переломать. Ну и пулеметы вдоль периметра никто не отменял.

Значит, придется спускаться вниз, навстречу голосу, который я узнал сразу.

Положив автомат на дощатый помост, я шагнул из темноты в сноп света, бьющий с ближайшей крыши, и начал спускаться.

– Вот так номер! – после недолгой паузы произнес гетман, так некстати оказавшийся под стеной именно в этом месте, а не, скажем, на другом конце базы. – И прежде чем я прострелю тебе ноги, скажи, пожалуйста, что с Охтыжем? А то ж ты с размозженными коленями орать начнешь, и хрен чего от тебя добьешься.

Угроза не была голословной. В руке Сина удобно устроился крупнокалиберный автомат АШ-12, из которого стрелять по близко расположенным целям одно удовольствие. Из такого оружия колени не простреливаются. Из него они отрываются на хрен вместе с ногами.

– Разложился, – сказал я, становясь на твердую землю и прищуриваясь от света. Ну да, возле Сина охрана. Похоже, те же типы, что следили за безопасностью папаши, в экзоскелетах и с дробовиками в стальных лапах. Плюс на голос шефа потихоньку подтягиваются другие члены группировки «Воля», и тоже не с пустыми руками. Понятно. Бежать некуда. А так хотелось…

– В смысле разложился? – не понял Син.

– В смысле превратился в трупную слизь. Не веришь, пошли кого-нибудь в вашу столовую, пусть посмотрят.

– Тесак, проверь, – бросил гетман.

– Есть!

Ближайший к Сину боец в легкой броне рванул к «їдальне». Хорошо у них тут с дисциплиной. Видать, строг гетман, потому как подобная исполнительность в группировке возможна лишь при наличии перспективы огрести феерических звездюлей в случае невыполнения приказа.

– Впрочем, для тебя оно как-то без разницы, помер Охтыж или нет, – все так же задумчиво произнес гетман. – Главное ты сбежал. А значит можешь сбежать снова. Поэтому…

Пока гетман говорил, ствол его жутковатого с виду автомата опустился как раз на уровень моих коленей. А палец, до этого лежавший поверх спусковой скобы, лег на спусковой крючок…

– Погоди, – перебил я Сина, с серьезно-деловым видом опуская руку в карман. – Перед тем, как распасться на атомы, Охтыж просил передать тебе кое-что важное.