Закон отражения

Затем очередную попытку предпринял Император, один из основателей династии владык. Вот тогда-то и пригодились камни порталов: призрачные воины-дэйлор, внезапно появляющиеся и исчезающие, отравленные стрелы, зачарованные деревья-стражи… Людская волна схлынула, умыв зелень кровью.

И снова побежали годы, складываясь в десятилетия, а они, в свою очередь, в века. Магия дэйлор уходила, словно переливаясь в руки людские. Торговля, несмотря на застарелую неприязнь, еще кое-как велась — ведь именно в Дэйлороне земля рождала больше всего золота, так ценимого людьми. А в предгорьях… Там порода словно выталкивала на поверхность искрящиеся изумруды, кровавые рубины и сапфиры, похожие на кусочки неба, завязнувшие в земле.

Потом и этот последний мостик между людьми и странным лесным народом обрушился. Не сразу, постепенно, словно подтачиваемый жуками-короедами.

Шениор заморгал, пытаясь отогнать навязчивые видения, яркие, почти как реальность. И вспомнил рыжеволосых сестер.

Да, он точно помнил, что они кормили его и поили. А одна — запах которой он не забудет никогда — даже пела ему песни, смысла которых он не понимал. Как, впрочем, не понимал ни слова из того, о чем они говорили.

Спи, мой малыш…

Почему же они не убили его, дэйлор?

— Мне кажется, что для воина не зазорно пощадить поверженного врага, — пробормотал Шениор.

Миртс только передернула плечами.

— Твоими устами глаголет мудрость Дэйлорона, принц. Жаль только, что наш капитан так не думал. Вот и разжаловали меня в стражи. Так еще два года прошло… А потом и ты появился.

Они шли и шли.

— Расскажи мне о людях, — попросил он Миртс, — какие они?

— Большей частью — премерзкие создания, — не моргнув глазом, ответствовала дэйлор, — встречаются, правда, особи, чьи помыслы чисты и руки тоже. Но это бывает ох как редко!

— Меня подобрали женщины, а одна из них ухаживала за мной, пока я не покинул кокон, — пробормотал Шениор, — как думаешь, они были… хорошими?

Миртс присвистнула.

— Да они были не то, что хорошими… Если они и в самом деле заботились о тебе, то их иначе как чокнутыми и не назовешь! Я вообще удивляюсь, почему твою личиночыо голову не разбили камнем, а тельце не выбросили в канаву.

— А что, такое бывало? — Шениор не стал скрывать свое удивление.

Миртс усмехнулась. И ударилась в пространные объяснения того, как люди поступают с дэйлор, если те попадаются им под руку. А он слушал, слушал… И не мог поверить.

— Вот так и живем, — заключила девушка, — ни мир, ни война. Но если кто кому попадется — пощады не будет.

Шениор промолчал. Перед глазами стояло красивое лицо, обрамленное тяжелой темно-рыжей волной. И, как ни странно, еще сохранились воспоминания о тепле рук…

— Хочешь, начнем учить людское наречие? — спросила Миртс. — Оно похоже на наш язык. Все родовитые Дэйлор знают его, и тебе тоже не помешает. Вообще я где-то слышала, что люди и дэйлор были созданы Творцом почти одновременно. Сперва люди, потом — дэйлор… И слова он дал им одни и те же. Только поселил врозь, далеко друг от друга, на разных краях мира — и стали народы говорить по-разному…

— А ты наречие в Гнезде выучила?

— Ага, — протянула она, — не забывай, я же лазутчица. Хоть и бывшая.

…Учение пошло легко. То ли потому, что голова Шениора еще не была отягощена другими познаниями, и все новое легко укладывалось в памяти, то ли потому, что уже слышал раньше этот язык. Миртс только диву давалась и чистосердечно радовалась его успехам.

К концу четвертого дня пути они вышли на предгорье. Лес закончился.

— Во-он, смотри, — Миртс указала пальцем куда-то вдаль, в сизую дымку, — Гнездо там. Мы почти пришли.

* * *

Шениор невольно замер, едва веря своим глазам. Прежде не видев гор, он и предположить не мог, что это за зрелище. Край неба еще полыхал костром заката. Отблески ложились на белоснежные башни облаков, окрашивая их в бледно-розовый цвет, делая похожими на раскрытые раковины, что рождают самый ценный белый жемчуг. А выше небо полнилось синевой под ступающей ночи, и там, в недостижимой вышине, сверкали белизной заснеженные пики гор.

— Идем дальше? — осторожно спросила Миртс, заглядывая ему в лицо.

Шениор вздрогнул и, неохотно оторвавшись от созерцания волшебной красоты гор, повернулся к Миртс.

— Да, разумеется. Когда мы будем у Гнезда?

Девушка пожала плечами.

— К полуночи доберемся до первой заставы. А там уж совсем немного останется…

Они двинулись дальше, невзирая на усталость и подкравшийся незаметно голод. Зачем останавливаться, когда до намеченной цели всего чуть-чуть?

Медленно, но неотвратимо подступали сумерки; пожар у кромки неба почти погас, только лиловая полоска напоминала о том, что солнце отправилось в свои подземные чертоги. Шли молча, и каждый думал о своем.