Закон отражения

Шениор никак не мог отделаться от воспоминаний о единственном человеке в своей жизни, о той странной зеленоглазой женщине. Он вновь переживал сон, который привиделся ему в темнице, и в душе росла тревога. Дэйлор чувствовал, что с той человеческой женщиной, заменившей ему мать, стряслось что-то нехорошее, и причиной происшедшему был он сам. Шениор и сам толком не знал, почему в нем растет эта уверенность, ведь память предков тут была ни при чем, но доверял своим чувствам.

Поэтому дэйлор принял решение, что обязательно разыщет ее, затерянную в этом огромном мире, и поможет, чего бы это ни стоило и… что бы ни говорили об отношениях дэйлор и людей.

А о чем думала Миртс — было неведомо.

На небе зажигались первые звезды, возвращая Шениора к первому воспоминанию. Тогда… он лежал среди развороченного кокона и смотрел на небо, и не было ничего прекраснее бесконечного черного купола, застывшего над миром опрокинутой чашей. И каким же прекрасным казался тогда Шениору мир, для которого он был рожден!

…Рука Миртс легла на локоть.

— Стой. Мы уже подошли к заставе. Если не хочешь, чтобы тебя истыкали стрелами, лучше подожди.

Шениор послушно остановился, понимая, что эта девушка куда как лучше его знает, что делать.

Она сама пошла вперед, по тонкой тропке, ползущей меж двух кусков скалы, давным-давно отколовшихся и упавших сюда. Подняв вверх руки, крикнула:

— Куница возвращается в Гнездо. Не стреляйте!

Молчание в ответ. Затем, спустя несколько тягостных мгновений, из-за камней раздался голос:

— Мы узнали тебя, Лунный Цветок. Ты можешь пройти. Но тот, кто с тобой, должен повернуть обратно, ибо встретит на этой тропе свою гибель.

— Он идет со мной! Этот дэйлор ищет убежища, а всем известно, что нет лучше убежища, чем Гнездо.

— Мы не укрываем преступников. И тебе, Лунный Цветок, не следует забывать об этом. — Теперь в голосе звучало легкое презрение.

— Это не преступник! — Миртс досадливо топнула каблучком. — Я хочу просить Старшего говорить с нами и думаю, что Старший позволит этому воину оставаться у куниц столько, сколько он сочтет нужным!

— Я не получал никаких распоряжений на этот случай, — донеслось из-за камня.

Миртс обернулась и развела руками: мол, ничего не выходит.

Тут не выдержал Шениор.

Медленно направился вперед. Сию же секунду мимо просвистела стрела, пригладив волосы на макушке, пущенная скорее для предупреждения. Ибо те, кто скрывался за камнем, вряд ли промахнулись бы.

— Миртс говорит правду, — крикнул он, — я не преступник. Я не сделал ничего дурного! Но должен скрываться, потому что моей смерти хочет правитель Дэйлорона. Мое имя Шениор д'Амес. Если вам оно о чем-нибудь говорит, конечно. И я прошел Испытание Поющим озером, чтобы доказать правдивость своих притязаний на это имя.

Он остановился рядом с Миртс; в потемках ее лицо белело, как мрамор.

— Стойте там, где стоите, — вновь прозвучал голос, — я должен посовещаться…

Миртс повернулась к Шениору, молча подмигнула и неожиданно пожала ему пальцы. Подбадривая, поддерживая. Шепнула:

— Сейчас Зоркий Лис будет говорить со Старшим через камень Видения… Надеюсь, что тебя пропустят.

— Я тоже надеюсь, — выдохнул он.

Медленно, мучительно медленно текло время. Шениор, до рези в глазах вглядываясь в глыбы, нависшие над самой тропой, гадал, какое же решение примет Старший. Если пропустят — хорошо. А если нет… Что тогда ему останется делать? Жить, как дикому зверю, в лесной чаще, годами скрываясь от соплеменников? Или попытаться слиться с низкорожденными, чтобы спасти собственную шкуру? Или же… как лазутчику отправиться в земли людские, чтобы служить родной земле?

Вдруг Шениора охватил страх. А не сделал ли он роковой ошибки, открыв свое имя?.. Не отправят ли его, связанного, обратно к королю Селлинору и лорду Каннеусу?

Теплое дуновение в лицо.

Не беспокойся… не беспокойся. Воин должен быть воином, а король — королем. Надо только выждать…

— Тебя одолевают сомнения, Шениор, и это правильно. Дэйлор, умеющий думать, должен сомневаться.

К ним по тропинке неспешно двигалась высокая сухощавая фигура. В темноте трудно было различить что-либо, только белели лицо, волосы и кисти рук.

Миртс ойкнула и бухнулась на колени.

— Но также ты должен знать, что куницы служат не королю, но Дэйлорону, Земле-на-которую-смотрят-звезды. Короли — прах на стопах времени. И нет ничего ценнее, чем жизни дэйлор.

Незнакомец подошел и остановился в двух шагах от замершего Шениора так, что даже ночной мрак не мешал разглядеть его лицо. Надо сказать, лицо это было особенным.

Дэйлор стареют медленно, век их дольше, чем человеческий. И лица дэйлор до последнего часа не обезображивает время, только глубже становятся тонкие морщинки, будто выдавливаемые в податливом гипсе умелой рукой.

Шениор смотрел на стоящего перед ним дэйлор, пытаясь хотя бы приблизительно определить его возраст. Волосы, заплетенные сложным узором, были белы, как пики гор, но лицо оставалось гладким, словно мастерски вылепленная и отполированная маска.