Закон парности (Гардемарины, вперед - 4)

- Наша встреча состоялась как нельзя кстати. Завтра я уезжаю в Ораниенбаум, а оттуда в Петергоф. Государыня Елизавета намечает отметить праздник Петра и Павла в этом году особенно пышно,- она замялась, как бы спрашивая себя- о чем мы?- и легко вернулась к разговору.- Помнится, князь, вы имели до меня просьбу касательно некой молодой особы?

Никита всем своим видом выразил полное согласие, даже руками сделал эдакий жест, обозначающий восхищение памятью их высочества.

- Оная девица жива и благополучна. ЕЙ не грозит беда. Некоторое время назад- какое именно, мне не известно, упомянутая особа оставила столицу, чтобы в сопровождении господина Икс посетить могилу отца.

- Не хотите ли вы сказать, ваше высочество, что княжна Репнинская поехала на Гросс-Егерсдорфское поле?- вне себя от изумления и явно выпав из законов этикета, воскликнул Никита.

- Я думаю, что это только условное обозначение цели их путешествия,невозмутимо отозвалась Екатерина.- Сейчас они, очевидно, в Кенигсберге. Кто сопровождает девицу - я не знаю. Зачем они поехали в Пруссию - мне не известно. Отношения сей девицы с означенным господином - для меня полная тайна. Одно достоверно - она путешествует под чужим именем. Ее зовут теперь графиня Грауфельд.

Никита встрепенулся было, тысяча вопросов ульем жужжала в голове, но великая княгиня остановила его движением руки.

- Милый князь, я не могу вам сказать больше, чем мне удалось узнать. И не хочу строить догадок. Они принесли бы больше вреда, чем пользы.

Она улыбнулась, и этой улыбкой словно ширму поставила, в довершение всего в руках ее появился большой веер, на котором французский художник изобразил Дафниса и Хлою предававшимися радостям любви, а также пейзаж, овец и собак. Екатерина обмахивала неразгоряченное лицо значительно и неторопливо, нимало не тяготясь возникшей в разговоре паузой.

- Не будет ли нескромностью с моей стороны узнать, какие ваши дальнейшие планы?- спросила она наконец.

- Ехать в Пруссию.

- А может так случиться, что вы там вдруг встретите полковника Белова? Он ваш друг?

- Он мой друг, и я его непременно встречу. Лицо ее оживилось, и она сказала уже совсем другим тоном, в котором не было и тени наигранной

значительности.

- Передайте Белову, что я помню о нем. И еще передайте: дело фельдмаршала Апраксина отнюдь не кончено. Оно движется к своей развязке, которая, как мне кажется,. очень будет зависеть от успехов нашей доблестной армии.

"Кому это она: говорит? При чем здесь Сашка и какое отношение он имеет к Апраксину? - пронеслось в голове Никиты.- Нет, это скорее информация для меня. Она намекает на письма..."

- Мне не совсем понятны мотивы, коими руководствуется ваше высочество, давая мне подобные...

- А вам и не нужно знать мотивов,- перебила его Екатерина.- Просто запомните и передайте Белову, что особой опасности для него сейчас нет. Но его могут вызвать в качестве свидетеля. Но лучше бы, чтобы его искали и не нашли. Уж очень-то искать не будут. Так пусть ваш друг... от греха нырнет поглубже.

Зачем она улыбается? Что значит - Белову не угрожает опасность. Какая - не угрожает? И какая могла угрожать? Ясно одно - своим поручением она оказывает любезность и мне и Сашке, она выказывает доверие... но держит меня за болвана...

Он был не далек от истины. Если бы Никита мог читать чужие мысли, его наверняка обидели бы насмешливые размышления великой княгини: "Милый князь, зачем вы так таращите глаза? Вы ничего не поняли... И вы, и ваш друг служите мне, а потому оба связаны с этим именем - Репнинская. И все это втайне друг от друга... А как же - честь не позволяет!.. Право слово, будь вы менее щепетильны, может быть, больше было бы толку. Встретитесь с Беловым обсудите все. Я предоставляю вам эту возможность..."

И опять веер неспешно заходил в руке, сидящая на камне Хлоя взволнованно заколебалась, нарисованные собаки занервничали, овцы тоже пришли в волнение, словно рябь на реке.

Аудиенция тянулась, хотя все было сказано. Нет... не все. Она явно ждет от меня каких-то слов... или поступков. Ясно каких, ей нужны письма... ее тайные послания к Апраксину. А может быть, для дела выгоднее отдать их прямо сейчас? Или сказать, мол, как только фрейлина Репнинская найдется, письма станут опять вашей собственностью? Уж Сашка бы знал, как надобно поступить...

- Я не забыла и второй вашей просьбы,- голос Екатерины звучал попрежнему насмешливо, словно просьба эта касалась какой-то светской мелочи.- Вы, кажется, интересовались нашим общим другом с острова Мальты?

Это была уже щедрость - королевская! - вспомнить сейчас о Сакромозо. Никита замер, боясь каким-либо жестом или даже дыханием своим спугнуть прихотливый бег мыслей в умной голове собеседницы.