Закон парности (Гардемарины, вперед - 4)

- У Сакромозо карие глаза... родинка, вернее, пятнышко без выпуклости вот здесь,- она коснулась своего острого подбородка,- лицо бледное... и еще, очень характерный жест. Когда он нервничает или чем-то озабочен, то начинает тереть свои руки - оч-чень красивой формы... так, словно они у него чешутся,- она показала, проиграла всю сцену,- потом опомнится, смутится, сядет как ни в чем не бывало.

- О, благодарю вас, ваше высочество, за вашу милость и доверие ко мне.

- Вот именно, доверие,- сказала она строго.- Я могу быть уверена, что бумаги мои будут в сохранности?

-Да.

Никита расстегнул пуговку потайного кармана в камзоле, достал письма и с поклоном протянул их Екатерине.

И тут на глазах свершилось чудо, исчезла чопорная и надменная великая княгиня, перед ним сидела прежняя Фике - испуганная, взволнованная и счастливая. Ей и в голову не пришло стесняться князя Оленева. Она цепко держала свои письма, читала их с жадностью, мяла от нетерпения, чему-то усмехалась. Потом перевела дух, как после быстрого бега или утоления любовной лихорадки. Письма были аккуратно сложены и спрятаны за лиф.

- И еще скажу вам, князь. Я знаю вас уже четырнадцать лет. Это большой срок, поэтому я с полным правом могу дать оценку вашему поведению- Я нахожу его безупречным,- она улыбнулась кокетливо, обнажившийся надломленный с уголка передний зуб не только не испортил этой улыбки, но придал ей домашний, интимный характер.

Никита вспыхнул, чувствуя, что не только лицо его покраснело, кровь прилила и к шее, и к рукам, даже икры ног вспотели.

- Поэтому я по-прежнему ваш должник,- продолжала Екатерина.- В случае нужды обращайтесь ко мне всегда- я помогу,- в последних словах уже не было никакого кокетства, это были посулы царицы, небожительницы, которая обратила взор свой на смертного и обещала вспомнить о нем, когда придет срок.

Никита склонился чуть ли не до полу.

- Ах, да, чуть не забыла. Попробуйте поискать вашу девицу в Кенигсберге в гостинице "Синий осел". Не правда ли, странное название?

Когда Никита уходил, вслед ему прозвучал звон колокольчика.

- Иван, затопи камин,- приказала великая княгиня вошедшему слуге.

"Даже спрятанные на груди письма жгут ей кожу,- подумал Никита.Сейчас бумаги пойдут в огонь. И все будет забыто".

Через три дня Никита был уже в дороге.

"Синий осел"

Оленев не застал в Кенигсберге друга. Белов отбыл в армию, в какой-то польский городишко, название которого квартирная хозяйка фрау К., постная, некрасивая особа, конечно, запамятовала. Во время их короткого диалога с лица ее не сходило выражение подозрительности, словно неожиданный гость, хоть и выглядел приличным человеком, в любую минуту может посягнуть на ее собственность или, того хуже,- честь. Но как только Оленев сообщил, что он друг ее постояльца, что намеревается дождаться его здесь и готов заплатить вдвое за уже оплаченное жилье, эта сухая роза сделала неробкую попытку расцвести, обнажив в улыбке бледные десны и дурные зубы. О, она обожает русских! Они так щедры, приветливы и нетребовательны! Оленеву были предоставлены Сашины апартаменты, Гавриле отвели крохотную комнатенку с балконом. Камердинер сразу же взял бразды правления в этом маленьком хозяйстве в свои руки. Но фрау К. не сдалась. Пытаясь закрепить только ей видимые и понятные права на постояльца, она двинулась утром с большим подносом в комнату князя. На подносе дымился кофе, булочки были поджарены, масло уложено розочками. В дверях она была остановлена Гаврилой. Он строго посмотрел сухой розе в глаза, отнял поднос и плотно закрыл за собой дверь. После этой сцены хозяйка не упускала возможности многозначительно улыбнуться постояльцу и намекнуть прямым текстом, что не все русские щедры и приветливы, встречаются такие крохоборы, что и немцев за пояс заткнут.

Словом, кенигсбергская жизнь потекла, и Никита тут же постарался пустить ее по нужному руслу. Но было вовсе не просто найти в большом, чужом городе, где полно трактиров, гербергов, постоялых дворов и гостиниц- нужную. Mикита предположил, что искомый "Синий осел" должен располагаться не в центре. Вряд ли Мелитриса и ее спутник, кем бы он ни был, захотят афишировать свое пребывание в прусской столице. Но поиск надо начинать все равно с центра города. Вначале он расспросил хозяйку.

- А почему он синий? - спросила разумная женщина.

- Какой цвет предпочитаете вы?

- Зачем мне предпочитать цвет ослов? Они бесцветны.

Словом, фрау К. не знала такой гостиницы. После этого разговора Никита стал обращаться к хозяевам всех гостиниц, харчевен и аптек, которые встречались на его пути. Было бы легче, если бы спрашиваемые честно отвечали "не знаю". Не желая ронять своего профессионального реноме и симпатизируя русскому с безукоризненным немецким, они давали советы и взаимоисключающие друг друга указания.

Никита нашел "Синего осла" только на третий день. Надо ли описывать, каким громом среди ясного неба, "ударом поддых", как говаривал Корсак, было сообщение, что проживающая в гостинице графиня Грауфельд оставила сей дом неделю или около того назад при странных обстоятельствах.