Закон забвения

Дитя мое, тебе наверняка трудно вообразить своего старого отца-республиканца в обществе короля Англии, однако в течение последующих семи месяцев я виделся с ним почти каждый день – значительно чаще, чем любой другой сторонник Парламента в течение всей войны. Что за причудливо смешанной натурой обладал он: доброжелательный в одну минуту, надменный в следующую. На мир он смотрел словно через панель из толстого стекла, отделенный от прочих смертных. Могу припомнить только один неприятный случай. Произошел он, когда его посетил офицер, желающий вернуть знаки отличия ордена Подвязки, принадлежавшие покойному принцу Оранскому. Пока эти двое прогуливались взад и вперед, мне показалось, что они вовлечены в нечто вроде тайных переговоров, но, когда я попробовал вмешаться, король оттолкнул меня обеими руками и занес трость, как если бы хотел ударить по голове.

Полученные мною приказы требовали постоянно содержать его поблизости от армии, чтобы облегчить переговоры и во избежание возможной попытки его освободить. Наконец, когда армия переместилась в окрестности Лондона, король вернулся в прежнюю свою резиденцию в Хэмптон-корте. Здесь ему разрешали принимать друзей и младших детей, содержать штат старых слуг и кататься верхом в королевском парке сколько угодно. Он часто встречался с Кромвелем, чтобы обсудить долговременное соглашение, способное сохранить мир, – оно должно было оставить за ним трон, гарантировать права Парламента и установить свободу вероисповедания. Некоторые из черт характера короля нравились Оливеру: его любовь к детям, глубокая набожность, даже отказ поступаться принципами любой ценой. На деле…

Нед остановился.

На деле…

На деле что?

На деле его величество тайно намекал, что может сделать Оливера графом и назначить командующим всей армией страны, как только конституционное соглашение будет подписано. Представьте себе: Кромвель – граф Илийский, а Бетти – графиня!

На деле отношения сделались столь опасно дружескими, что как-то вечером в сентябре, после того как король поиграл с детьми и Нед провожал его обратно в апартаменты, Карл снизошел до личного разговора с ним.

– Есть у вас жена, полковник Уолли?

– Да, ваше величество.

– А дети?

– Четверо, сэр.

– Вам следует забрать их сюда. У нас полторы тысячи комнат, а двор стал таким маленьким, что и говорить не стоит, поэтому для них определенно найдется место. Переговорите с сэром Джеком.

Под сэром Джеком подразумевался сэр Джон Эшбернем: красивый, богатый, недалекий, бывший постельничий и самый близкий из придворных короля.

Разумеется, Нед ничего подобного не сделал. Но пару дней спустя Эшбернем разыскал его и сказал, что его величество предлагает миссис Уолли и ее детям поселиться в Хэмптоне, «если вас это устроит». Также Эшбернему велено было пригласить полковника и его жену, «генерала Кромвеля, миссис Кромвель и генерала Айртона с супругой» отобедать с королем.