Закончен школьный роман...

— Ну и что! — Марина недоумевала, почему ее не понимают. — Во-первых, когда расстаешься при данных обстоятельствах, порой и неосознанно, а скажешь что-нибудь этакое: «Чтоб ты провалился!» или «Пусть и тебе будет так же больно и плохо!», и вдруг твои бессмысленные угрозы воплощаются в жизнь. Поневоле задумаешься. Не зря же говорят, если сильно захотеть, обязательно сбудется. Оттого и вина. Вроде как по твоей милости с ним все беды. А во-вторых, думаешь, если бы Ника очень захотела, она бы не помирилась с Филиппом? Она бы быстро отвадила его от любой девчонки.

— Но может, потому она и ходит к нему, что хочет помириться?

— Да говорю же тебе, это у нее комплекс вины! — Марина размахивала руками перед самым Машкиным носом. — Она считает себя виноватой в том, что с ним случилось. Себя, а заодно и Степу.

— Господи! А Степа-то здесь причем? — опять удивилась подружка.

— Вот что значит новый человек в нашей компании! — возопила Марина с досадой. — Степа — тот еще фрукт! Он уже однажды увел Нику у классного парня, — она вдруг вздохнула. — Только сейчас он не в форме. Похоже, здорово его долбануло. Надо ему помочь.

— Как?

Машу обеспокоили резкие смены настроения у Марины. Конечно, она не без причуд, местная ведунья, колдунья и вершительница судеб, но ее необыкновенные проницательность и прозорливость, способность обращать внимание на то, чему другие не придают значения, помогали ей быстрей остальных разгадывать истинный смысл происшествий и событий и подбирать верное решение. Она очень часто оказывалась права, разъясняя настоящее и предсказывая будущее.

— Надо поговорить с Никой.

— Вот и поговори. Лучше тебя, все равно, никто этого не сделает. Я же не могу убеждать ее в том, о чем сама понятия не имею.

— И поговорю! — решительно воскликнула Марина. — Зря что ли я три года проучилась. И вообще…

30

Марина не любила откладывать дела в долгий ящик и решила отправиться к Нике в этот же день, в этот же час, точнее, сию минуту, заручившись согласием и поддержкой подруги.

Она спешно вытолкала Машу за дверь, следом выскочила сама и рванула прямиком к противоположному подъезду соседнего дома. А оказалось, возле него на лавочке сидел Степа, и его физиономия мало походила на лицо счастливого влюбленного.

— Ника опять ушла в больницу? — догадалась Марина.

— Да.

— Ты не переживай, Степ! — она плюхнулась рядом, сочувственно тронула за плечо. — Все образуется. Вот увидишь. У нее это пройдет.

Степа промолчал, и Марине почему-то расхотелось болтать. Она спрятала руки в карманы, нахохлилась и задумчиво посмотрела вдаль.

— Какой же я дурак! — неожиданно произнес Степа.

Марина вздрогнула и уставилась на него. Он перехватил ее недоуменный взгляд.

— Не обращай внимания. Вырвалось.

Но она не сводила с него своих особенных, проницательных глаз. Он же всегда был ей симпатичен, а в качестве Никиного приятеля особенно.

— Ты очень изменился.

— Я знаю, — он едва заметно дернул плечом. — Я как-то выпал из жизни и теперь никак не могу войти в общий ритм. Я пытался найти что-то, что помогло бы мне вернуться, но…

Марина еще никогда в жизни не слышала Степиных откровений и поэтому сейчас воспринимала их особенно прочувственно и остро.

— Степ! — ей очень хотелось успокоить и обнадежить его, но она не кривила душой из жалости и сострадания, она искренне говорила то, что думала и что чувствовала. — Если честно, мне нравится Филипп, но — хоть я и не люблю тривиальных фраз, по-другому здесь не скажешь! — вы созданы друг для друга. И сколько бы вы не взлягивали, вам никуда друг от друга не деться. Уж мне-то ты можешь поверить! Ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь! — напоследок грозно добавила она, чтобы он и не пытался сомневаться в истинности и прозорливой верности ее слов.

Степа улыбнулся.

За своей милой беседой они не заметили, как подошла Ника. А та остановилась перед ними, скрестила на груди руки.

— Что у вас за собрание?

— Да так, болтаем, — невинно проговорила Марина, а Степа встал.

— Я пойду, — он сделал неопределенный жест. — Пока.

Спокойно, бесстрастно поглядел на девчонок и двинулся по улице, мимо Ники, едва не задев ее. И Марина с удовлетворением и радостью отметила, как долго смотрит Ника ему вслед.

— И что вы здесь делали? — наконец повернулась та к подружке.

— Я шла к тебе. И Степа шел к тебе, — разъяснила Марина. — Вот мы и встретились.

— Степа тоже шел ко мне? — сделала Ника удивленное лицо.

— Стоило ли тащиться сюда с единственной целью сказать: «Пока»?

Марина пропустила мимо ушей ее недоуменное восклицание и спросила сама:

— Как дела у Филиппа?

— Уже лучше.

— Его еще не утомили твои каждодневные посещения?

В голосе Марины Ника уловила и возмущение, и неприязнь и тоже слегка рассердилась.

— Нет, — твердо заверила она. — Наоборот. Он рад.

— А еще кто-нибудь рад из-за этого? Например, ты.

— Не думаю, что кто-то ощущает радость, посещая больницу, — устало проговорила Ника.

Почему Марина осуждает ее? Разве она поступает неправильно?

— Ты же понимаешь, Филиппу сейчас очень нужна чья-то поддержка.

Но подружка не смягчилась и не вникла в положение.