Законный брак

Дом оказался даже больше, чем выглядел снаружи. Вчера, когда я впервые переступила его порог, мне довелось увидеть только холл, парадную столовую и спальню, в которую привел меня Кейн, поэтому сейчас я с интересом разглядывала залы и комнаты, по которым вела меня госпожа Тьюз. Особняк поражал своим богатством. Три этажа, множество покоев, подвал, в котором располагались кухня и хозяйственные помещения, чердак, где жили слуги. Кстати, с последними я познакомилась сразу после того, как прошел осмотр «владений». Запомнила имена и лица, обсудила с кухаркой свои предпочтения в еде, а у камердинера мужа выяснила, что у Кейна есть свои собственные покои и что та спальня, в которой прошла наша брачная ночь, раньше входила в личные покои пирата, а сейчас ее переделали специально для меня. Надо же! Оказывается, Кейн заранее озаботился моим удобством, а я-то думала, что ему это безразлично. Странно, что вчера, после моих слов об отдельных покоях, он даже не заикнулся, что это и есть моя спальня.

Последними мне показали комнаты родителей мужа, их он оставил в неприкосновенности.

– Милорд не стал ничего здесь менять, – пояснила экономка, открывая одну из дверей в правом крыле хозяйского этажа.

Я вошла в просторную, богато обставленную комнату и огляделась.

Ее интерьер так живо напомнил мне наш старый особняк, что я словно вернулась в прошлое и увидела похожую спальню, добротную старомодную мебель, большие портреты родителей, висящие в простенке между окнами…

– Старый лорд Кейн был большим домоседом, – расправляя на идеально ровном покрывале невидимую складку, сказала госпожа Тьюз. – А в последние три года, после смерти леди Кейн, он почти не покидал своих покоев, и уговорить его спуститься вниз не мог даже молодой лорд.

Это я помнила. В городе одно время ходили слухи о том, что старый банкир, оставшись вдовцом, немного тронулся умом и отказывается от общения с родными и знакомыми, превратившись в настоящего затворника. Хотя он и раньше-то не отличался радушием. Кейны переехали в Уэстен пятнадцать лет назад и так и не влились до конца в местное общество. Нет, сами уэстенцы были бы рады принять таких знатных и богатых господ в свои сплоченные ряды, только вот Кейнам это оказалось не нужно. Они держались особняком, не устраивали приемов и не отдавали визитов. Поначалу наши кумушки пытались втянуть леди Джулию в свои женские кружки и благотворительные фонды, но та только выслушивала очередную «делегацию» и отделывалась от навязчивых дам крупными суммами пожертвований.

– Вы давно служите в этом доме? – спросила экономку, подходя к поясному портрету лорда Кейна-старшего.

На огромном холсте, заключенном в массивную позолоченную раму, был изображен суровый пожилой мужчина с пронзительным взглядом серых глаз и хищным, немного крючковатым носом. За спиной лорда виднелся какой-то странный золотистый блик, а холеные руки сжимали толстую книгу с изображением летящей птицы.

«Джон Уэлиш Георг Авинар Уильям Генрих Кейн, тысяча восемьсот шестидесятый год» – прочитала я витиеватую подпись.

– Почти пятнадцать лет, – с достоинством ответила госпожа Тьюз и тоже посмотрела на портрет. – Лорд Джон был замечательным человеком, – убежденно добавила она.

Вот уж не знаю. Если верить тем же слухам, у Кейна-старшего был очень тяжелый характер, от которого страдали не только слуги, но и близкие лорда.

– А нынешний хозяин? Он вам нравится?

Мне было интересно, что скажет женщина, знавшая пирата не первый год.

– Лорд Джеймс? – переспросила та и, подумав пару секунд, добавила: – Милорд очень добр к своим работникам, и мы все рады ему служить, миледи.

Что ж, трудно было ожидать другого ответа.

Взгляд снова остановился на холодных глазах изображенного на портрете мужчины. Было в них что-то, что вызывало беспокойство. Какая-то неразгаданная тайна. Или это мне только кажется?

– А здесь что?

Я подошла к небольшой дверце, скрывающейся за толстой бархатной портьерой.

– Личный кабинет старого хозяина, – ответила экономка. – Лорд Джон проводил там все свободное время.

Я осторожно толкнула узкую филенчатую дверь и заглянула в небольшую, сплошь заставленную книжными шкафами, комнатку. В нос ударил запах крепкого табака и старых книг. Неприятная смесь. Свет, падающий из маленького, забранного узорной решеткой окошка, почти не рассеивал загадочную полутьму кабинета, и мне почему-то стало не по себе. Захотелось даже поскорее выйти, но я пересилила себя и прошла к древнему на вид, украшенному резьбой и тусклыми бронзовыми ручками письменному столу. На темной, чуть потрескавшейся от времени поверхности лежали какие-то странные предметы: разноцветные камни, кусочки руды, загадочные железные фигурки, разноцветные перья, разобранные часы, пожелтевшие свитки.