Законы амазонок. Часть 2

– Мы хотим поговорить с Ливией! ― кричит Рейнс, проговаривая как обычно моё имя по буквам. Силовики переглядываются, сжимая крепче оружие. ― Пускай выйдет вперед на несколько метров. Одна.

Я сглатываю и оглядываюсь на своих сторожевых псов. Дарий мнется, переглядывается с ними и всё же кивает. Я делаю шаг вперед и понимаю, что след в след за мной, вроде бы как прикрывая, идет Дарий. Сердце выстукивает в сумасшедшем ритме. Конечно же это ловушка! Никакие разговоры со мной оппозиционерам не нужны. Им нужна я. Точнее не им, а их предводителю. Я сбавляю ход, переминаюсь с ноги на ногу вместо решительных шагов, вытираю потные ладони об одежду и пялюсь себе под ноги. Изо всех сил стараюсь убедить себя не поддаваться чувствам и не отступить от начатого. Я просто не имею на это права!

Дарий подталкивает меня в спину, я спотыкаюсь об малюсенький камушек, что неудачно попал под ботинок, а дальше все происходит словно не со мной.

Резким движением Рейнс дергает меня за плечо, и я в мгновение оказываюсь за его с Дарием широкими спинами. Они целятся в силовиков, как по команде оппозиционеры достают красное оружие. Красное! Видимо в этой борьбе за власть уже не осталось вообще никаких правил. Они ведь знают прекрасно, что армия оснащена только шоковым оружием, и что в городе уже не осталось ни единой ловушки!

– Опустить оружие! ― кричит Дарий, приказывая полиции. ― Мы не будем стрелять. Просто заберем девушку и уйдем.

Я выглядываю из-за спин парней и вижу смятение на лицах солдат. Они абсолютно сбиты с толку, хоть и приняли боевые позиции. Пришло время и Дарию раскрыть все карты, теперь он официально на стороне оппозиции.

– Рейнс! ― кричу я в суматохе.

Один из силовиков тут же реагирует на мой голос и выпускает шоковый заряд наобум в сторону оппозиционеров. Выстрел! За ним следует ещё и ещё. Я закрываю уши руками и зажмуриваю крепко глаза осознавая, что в сторону солдат полетели красные заряды.

– Рейнс! Не надо! ― кричу снова, даже не замечая, как из меня извергается лавина слез.

Он поворачивается ко мне, обхватывает моё лицо руками и прижимает губы к моему лбу. Словно он вернул себе самое дорогое, что у него есть. Я открываю глаза и к счастью понимаю, что оппозиция стреляет по земле подле солдатских ног. Словно груз с души упал. Миротворцы танцуют машинально подпрыгивая на месте после каждого шлепка заряда. Рейнс прижимает меня к себе, целует в макушку с десяток раз. Снова обхватывает моё лицо руками, поднимая мой взгляд на себя.

– Птичка… Прости, что я так долго.

Он все так же маняще пахнет. Мне хочется остановить мгновение и вдохнуть на полную грудь. Слезы застилают глаза, но уже не от испуга. Мне хочется остаться в его объятиях, уткнуться носом в сильную грудь и забыть про все обязательства, что легли на мои плечи. Вот уж не думала, что можно так желать человека. Хочу быть его птичкой. Уверенна, он знает, что я добровольно ушла, просто не хочет в это верить. Просто не может поверить, что, открыв наконец свое сердце, его снова предали. Выстрелы снова и снова рассекают воздух, заставляя меня вздрагивать. Я должна сказать ему… Должна остановить это всё! Но вначале…

Кладу голову ему на грудь, приникая так близко, насколько возможно, и целую его. Долгим, нежным поцелуем, непохожим ни на один из тех, что были у нас. Я хочу вместить в один поцелуй все свои чувства, что будь я обычной девчонкой, наверняка осмелилась бы назвать словом «любовь». Он замирает, его тело обмякает в моих жадных объятиях и пусть он не отстраняется, но я знаю, именно сейчас он признал правду – это мой выбор.

– Прости… ― шепчу я в попытке проморгаться от слез.

Он отстраняется, престаёт дышать. Его глаза блестят от боли, а скулы белеют, как и каждый раз, когда мой Рейнс превращается в командира.

– Но… почему?

Я сглатываю ком нарастающей истерики, что уже готов вырваться наружу скулящим воплем.

– Я просто не могу… ― не могу договорить, слишком давит в груди. Прижимаю руку к сердцу, но это не помогает. ― Не могу позволить тебе свести с матерью счеты под предлогом восстания.

Вена у него на лбу вздувается до размеров с гематому. Он сводит челюсть так, что слышно скрежет зубов и громко дышит.

– Слишком много людей погибнет, Рейнс, ― умоляющим голосом оправдываю я себя. С трудом убираю руки с его тела. Пальцы обдает холодом, хотя температура воздуха явно выше двадцати по Цельсию. ― Вы с Ирис превратите Криос в беспрерывные Агоналии… ― делаю шаг назад. И еще один. Еще. ― Прости… Я не могу.

Пячусь назад, как слепой котенок. Ноги путаются, слезы застилают глаза, так что ничего не видно, а в груди на узел завязалось сердце. Мне больно и душно, но я должна уйти. Он резко подается в мою сторону, но Дарий заступает ему дорогу, бросая сочувствующий взгляд.

– Пусти ее… ― едва слышно цедит он сквозь зубы.