Читаем Законы притяжения полностью

– Ты? – Толян смерил его вопросительным взглядом. – Ну… – он затянулся, прищурив глаз. – В общем, чё я тебе, Сергунь, скажу… – начал он прожжённо и делово. – Если не знаешь, чё делать, то ничё не делай! Просто живи, ешь, пей, кури! Ты ведь не знаешь, чё принесёт с собой завтрашний день?

– Да вы философ, батенька! – улыбнулся Сергей.

– Ну, дак! Не вчера ж родился! – засмеялся Толян.


На их смех из-за угла выглянула знакомая жабья морда. Противно квакая, она приближалась к ним, угрожающе глядя Сергею в глаза. Перед последним на него прыжком Толян, случайно, в смехе, не заметив, наступил на неё. Из-под подошвы во все стороны брызнула зеленоватая жидкость.



Шаг 25. Русалочка

Сергей лежал с открытыми глазами и всматривался в белый потолок с лепниной, силясь понять, где он и как здесь очутился. Что-то неуловимо знакомое угадывалось в рисунке лепнины, но что, – он не мог разгадать. Голова болела так, словно внутри черепа произошёл ядерный взрыв, но крепкие стенки костей удержали высвободившуюся энергию, и теперь она разрушала его, разбирая на атомы.


"В ту ночь на корабле был фейерверк

 И тысячи огней взмывали ввысь

 И снова осыпались в волны"


Кто-то вошёл в комнату и положил ему на лоб мокрую тряпку. В голове от холода немного прояснилось, но потолок всё ещё плавал в воздухе, грозясь обрушиться на него.


"А я, качаясь на волнах, смотрела вверх,

 Как ты там танцевал и пел,

 И улыбался вспышкам молний"


– Как ты? – знакомый голос болью отразился в мозгу. – Ничего? Живой? – чьи-то знакомые руки приподняли его голову и поднесли ко рту стакан. – На, выпей, это поможет, – тёплые женские пальцы поглаживали его бороду. – Не пугай меня так больше.


"Но штурман в щепки твой фрегат,

 Ты б утонул наверняка"


– Жанна? – Сергей наконец-то смог сфокусироваться на лице сидевшего рядом с ним человека. – Почему я здесь? – он обвёл комнату взглядом. – И мои вещи, книги?


"Когда бы я ни выплыла с тобою на руках,

 Но ты об этом до сих пор не догадался"


– Хороший вопрос, – она сняла с его лба полотенце, протёрла им его лицо, смочила в холодной воде и снова положила на лоб. – Ты, правда, ничего не помнишь?

– А что? Что случилось? – в изнеможении он отвалился на подушку.


"Ах, как тогда ты вспышкам молний улыбался!"


– Да я до тебя дозвониться несколько дней не могла. Пропал куда-то и всё. Мы с ребятами обыскались тебя. Дома не появлялся. Никто не знает, где ты. В больницах и моргах нет, у ментов тоже. Словно сквозь землю провалился. А потом я вижу тебя в нокауте у своей двери, – Жанна взяла его за руку. – Что, опять за старое?


"И вот меня с тех пор ни сад,

 Ни мальчик мраморный, похожий на тебя,

 Ни отчий дом, ни всё, что крепко я любила,

 Не грело"


– Прости… – он с благодарностью пожал ей руку. – …за неудобства, – Сергей залез рукой под одеяло, но одежды на себе не обнаружил. – Ты не видела мой телефон?

– Телефон? – усмехнулась она. – Скажи спасибо, что живой ещё. И даже без переломов.

– Какой сегодня день? – Сергей искал глазами свою одежду.

– Среда. Тебя не было три дня, – Жанна подала ему халат. – Если ты про это.

– Три? – сев на кровать с усилием, он отбросил полотенце в сторону и стал одевать халат непослушными руками. – Мне надо позвонить.


"И тогда я к ведьме поплыла

 И свой язык и рыбий хвост

 На пару стройных ног сменила"


– Свете? – она поймала его руку и помогла вставить в рукав.

– Да, – закрываясь от неё, Сергей запахивался в халат.

– Я уже позвонила ей, – она отвернулась, иронически улыбаясь на его скромность.

– Ты? – Сергей в ужасе замер от её слов. – Откуда ты знаешь её номер?


"Чтоб по траве как по ножам,

 В твой сказочный дворец бежать,

 И танцевать тебе, и за руку тебя держать,

 И говорить с тобой глазами".


Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное