Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Б. Н. Ельцин был одним из немногих первых секретарей обкомов, который пытался нарушить привычные формальные связи и отношения партийного руководителя с простыми людьми, пытался встречаться и откровенно говорить с различной категорией трудящихся: рабочими, учеными, интеллигенцией. В «Советской России» мы писали тогда о многочасовых встречах Ельцина со студентами Свердловска во Дворце спорта, когда он отвечал на все, в том числе и на самые трудные, вопросы откровенно, ничего не утаивая. Складывалось определенное личное впечатление о Б. Н. Ельцине и в результате этой первой встречи и беседы. Помню, разговор шел о передовой статье «Партийный работник», написанной мною и опубликованной в газете. Б. Н. Ельцин как представитель партийных работников-фанатиков, сторонников волевого стиля, считал, что мой тезис: «Не количество часов рабочего времени, не будни без выходных определяют успех дела, а эрудиция и высокий профессионализм» – неправомерен, ибо в условиях, когда так многое зависит от партийного вмешательства, нельзя работать, исходя из рациональных подходов, экономя время. «У нас в Свердловске, – заметил он мне, – у партийных работников нет временных регламентов, работаем, не жалея времени и себя, столько, сколько требует дело». Категоричность в суждениях, не очень большая расположенность понять собеседника, робость и безмолвность присутствующих на встрече моих свердловских коллег-идеологов свидетельствовали, что Б. Н. Ельцин сторонник прямых, откровенных отношений, но из тех людей, кто рожден повелевать, принимать самостоятельные решения, и большим демократом он мне не показался. Б. Н. Ельцин был одним из тех партийных лидеров, которые не из брошюр самиздата, а из живой практики в 70-х годах знал о загнивании партийной системы, ее деформациях снизу доверху, невосприимчивости ко всему новому, ее консервативности и неспособности к реформированию. С другой стороны, он уже сформировался при партийной системе как лидер и не мог изменить свою природу человека, расположенного принимать единоличные решения и не привыкшего прислушиваться к тому, что думают другие, внимать советам, учитывать мнения людей, более сведущих, чем он, в той или иной сфере деятельности.

Переезд Б. Н. Ельцина в Москву, скорое избрание его секретарем Московского горкома у нас в «Советской России» было встречено с интересом и, не скрою, с одобрением. В немалой степени это было связано с тем, что газета была в сложных отношениях и в частых конфликтах с В. В. Гришиным, который не терпел критических выступлений газет по Москве. Говорю об этом, чтобы заметить: у меня не было каких-либо оснований для неприязни к Б. Ельцину, хотя, признаюсь, я не видел в нем лидера радикального демократического направления, способного принести нашему многострадальному народу добро и справедливость.

После поездки Ельцина в США в газете «Правда» появилась перепечатка публикации итальянской газеты «Репу-блика», в которой он был представлен как человек невоздержанный, не умеющий себя вести в приличном обществе. Эта публикация вызвала много различных суждений, сплетен, появились просьбы показать выступления Ельцина в США по советскому телевидению. Пошли разговоры: почему наше телевидение молчит? Западные журналисты в Москве предложили нам свои телезаписи выступлений Б. Н. Ельцина. Посоветовавшись с заместителями, решили показать эти записи по Центральному телевидению.

Скажу то, что уже говорил журналистам, когда меня спрашивали по поводу этой скандальной истории. Мне не понравилась перепечатка в газете «Правда», представленная в типичном стиле бульварной прессы, своей развязностью, откровенным намерением скомпрометировать. И сама публикация, и манера ее подачи чем-то дурно припахивали. Поэтому сам позвонил Б. Н. Ельцину и сказал: «У нас есть пленка вашего выступления в США, в университете, и мы намерены дать его по Центральному телевидению. Понимаю, что восприятие ее будет неоднозначно, и потому ставлю в известность, ибо не хочу это делать за спиной». Сказал также, что, если будет желание предварительно посмотреть, мы готовы ее показать ему лично или помощнику… Ответ был: «Нет, я посмотрю сам». После просмотра (в тот же день) Б. Н. Ельцин позвонил мне и сказал, что пленка оптимизма не вызывает и лучше бы ее вообще не давать. Я объяснил, что не давать не могу, ибо не смогу объяснить, почему по этому скандальному поводу телевидение отмалчивается. Б. Н. Ельцин в ответ попросил: «Раз ты не можешь не давать, у меня к тебе только одна просьба: дайте не одно выступление, где я выгляжу не лучшим образом, но и другие встречи в США». Эту просьбу Б. Н. Ельцина мы учли, подобрали еще материалы из того, что мы имели, и дали в одной передаче, чтобы снять нарочитость.