Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

К слову сказать, таких людей у нас немало, и не только в редакционных коллективах. Они обычно проявляют большую, но лишь видимую активность, в повседневных же делах путаются под ногами, занимаясь словоблудием по поводу отсутствия условий и свободы творчества, конфликтуют, плетут интриги против тех, кто действительно творит, пытается делать полезное. Среди этого бесплодного круга журналистов обычно много критики газеты, ее позиции, много заявлений о творческих намерениях, но нет самого творчества. Опираясь на собственный опыт, К. И. Зародов советовал мне не тратить сил и не пытаться преодолеть эту многослойность, ибо это нереально, да и времени может потребоваться столько, что не останется для газеты. Главный редактор, по его мнению, должен уметь нейтрализовать этот бесплодный слой, ограничить его влияние, а если удастся, изменить соотношение сил в коллективе в пользу созидателей, творцов газеты.

Кадровые решения тогда, даже после того, как состоялся разговор у секретаря ЦК, готовились неспешно, проходил длительный процесс согласования в Секретариате ЦК, в Политбюро. Главный редактор центральной партийной газеты был номенклатурой самого партийного верха. Прошло не менее двух месяцев, прежде чем я ознакомился с решением Политбюро и 7 апреля 1978 года был представлен коллективу газеты.

Советская пресса тогда, когда я делал первые шаги в газете, переживала не лучшие времена. Да и не могло быть ее состояние иным. Печать отражала общую политическую, социальную, духовную атмосферу общества, которое находилось в условиях продолжительного застоя, в состоянии неприятия со стороны верхнего партийного эшелона каких-либо изменений и перемен. Выражая настроение самоуспокоенности и самодовольства правящей элиты, официальная партийная позиция, которую призвана была утверждать печать, сводилась к проповеди на всех уровнях благополучия и процветания, нерушимого авторитета и могущества партии и правительства. В меру профессиональных способностей и умения, ретивости и послушания газеты утверждали эту официальную позицию, тиражировали ее в миллионах экземпляров.

В зависимости от этого принципиального обстоятельства, а вовсе не от бедности в талантах (в нашем Отечестве недостатка в талантливых людях никогда не было) газеты в это время не отличались разнообразием и многоцветьем журналистской палитры, боевитостью и критическим настроем, не говоря уже о какой-либо относительной оппозиционности тому, что происходило в реальной жизни. Время последнего критического всплеска «Комсомольской правды», «Известий» – отражение противоречивых хрущевских реформ и оптимистических надежд интеллигенции на «оттепель», вызванных XX съездом партии, – ушло в прошлое несбывшихся мечтаний.

Каждое время имеет своих трубадуров и барабанщиков, время застоя тоже имело своих пропагандистов и информаторов, и жаль, что в нынешнюю пору неистового обличения прошлого нам недостает чувства самокритики и мы не спешим признать, что массовые средства информации обязаны взять на себя свою, и немалую, долю вины за проповеди всеобщего благоденствия в то время, когда общество так нуждалось в серьезных предостережениях о неизбежных грядущих невзгодах, которые настойчиво стучались в двери. Как любят ныне говорить публицисты – ниспровергатели авторитетов: страна должна знать своих героев. Разве не газеты и журналы, радио и телевидение, особенно в последнее застойное десятилетие, утверждали верноподданнические настроения, старательно создавали видимость благополучия, приукрашивая те явления и процессы, которые свидетельствовали, что страна уже продолжительное время живет не по доходам. Журналисты не могут не признать своей ответственности за то, что гром победных литавр, звучавших со страниц и экранов, успокаивал общественное мнение, заглушая голоса тех, кто пытался обратить внимание на то, что общество серьезно больно.

70-е годы в жизни газет не отличались творческим взлетом даже отдельных изданий. Каждое из них жило согласно существующему неизменному порядку в зависимости от определенного каждому из них ранга и соответственно от меры партийной поддержки в центре и на местах. Концепция деятельности и развития газет в стране отвечала требованиям партийной гегемонии и полностью ей соответствовала. Согласно этой концепции определен был обязательный минимум центральных и местных изданий, который был стабильным, новым здесь было появиться непросто. Многотиражность и безусловное лидерство известных центральных изданий в немалой степени определялись ограниченными возможностями читателя в выборе периодических изданий. За каждым из изданий стояли строго определенные партийные, государственные и общественные структуры, обеспечивающие своим влиянием и обязательность подписки.