Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Своеобразной, отличной от других стран была структура отечественного книгоиздания. Ведущее место в книгоиздании принадлежало художественной литературе – 55 % всех тиражей изданных книг, среди них 14 % занимали детские книги; более 20 % среди всех книг принадлежало учебной литературе; 10 – общественно-политической; 8 – научно-технической и 6 % – справочно-энциклопедической. Монополия на издание книг принадлежала государственной издательской системе, где работало около 200 крупных издательств, более 2300 полиграфических предприятий (90 % из них районные и городские типографии) и около 8 тысяч книжных магазинов. Из 2,5 миллиарда книг 1 миллиард 700 миллионов выпускали государственные издательства и около 800 миллионов книг – издательства, принадлежащие КПСС, другим общественным организациям, научным учреждениям и ведомствам.

Время работы в системе книгоиздания (1986–1988 годы) совпало по времени с необычайным подъемом популярности и авторитета печатного слова в стране. Вызвано это было демократическими переменами перестройки, которая, опираясь на гласность, переживала время наибольшего расцвета. Не знаю, повторится ли когда-нибудь такое время, когда печать, радио, телевидение были такими всесильными и пользовались таким огромным авторитетом среди народа. Невиданной популярностью пользовались статьи публицистов-журналистов, писателей, ученых. Огромными тиражами заявляли о себе центральные газеты и журналы, книги долгое время неиздаваемых и запрещенных отечественных писателей. В основе бума печати стояло раскрепощение перестройкой авторов и читателей, получивших возможность удовлетворить свою потребность в правдивом и освобожденном от ограничений слове о прошлом и настоящем своего Отечества.

В этих необычных условиях государственное книгоиздание оказалось неспособным удовлетворить потребности советских людей во многих видах литературы, и прежде всего художественной, детской, справочной. Существовало много серьезных причин, влияющих на острый дефицит книжных изданий. Одной из главных была многолетняя монополия государственных издательств и отсутствие в стране издательской альтернативы – кооперативных и частных издательств. Негативные последствия порождала и административная система управления издательским и полиграфическим потенциалом. Убедительным свидетельством этого недостатка явилось существующее острое противоречие между тем, что издавалось в государственных издательствах, и тем, что хотели люди приобрести в книжных магазинах.

Книгоиздание – сфера сложная, и оценить процессы, происходящие в ней, непросто. Тот же дефицит, о котором я веду речь, по своей сути, как явление, вовсе не однозначен. Наблюдения показывали наличие существенного различия дефицита на приобретение от дефицита чтения книги. Ситуация в советском книгоиздании складывалась весьма своеобразная: в 80-х годах из года в год росла потребность в приобретении книг, а с другой стороны, прямо пропорционально сокращалась, причем в немалых размерах, востребованность общественных фондов библиотек. Книги все меньше читали в семье, в школе, запрашивали в библиотеках.

Справедливо замечено, чтобы осуществить большие перемены, нужно как минимум три обязательных условия: большие цели, большие препятствия и большие примеры. Что касается больших препятствий, то это условие было налицо в советском книгоиздании, ибо оно отражало содержание противоречивых социальных и духовных процессов, происходящих в обществе, и непосредственно зависело от них. Многие годы перемены настойчиво стучались в двери издательств. Все то, что мы мягко называли застойными явлениями, глубоко проникло и в издательское дело. Книжное дело было прочно приспособлено к условиям жесткого централизма, основанного на административном подчинении и послушании. Трудно назвать другое такое ведомство во взаимоотношениях со Старой площадью, где бы так безотказно действовал принцип «чего изволите». Очевидно, оттого сам Госкомиздат СССР как государственный комитет не имел ни прав, ни достаточных материальных средств, чтобы проводить самостоятельную издательскую политику, и был во многом лишь исполнителем тех издательских решений и поручений, которые принимались в ЦК КПСС и поступали через отдел пропаганды.