Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Принципам строгого централизма подчинена была и вся издательская структура: громоздкая, многоступенчатая, бюрократическая и потому чрезвычайно медлительная и нерасторопная. До предела были централизованы функции издательств: вся их творческая, экономическая и производственная деятельность осуществлялась лишь на основе разрешительных и запретительных указаний свыше. Самостоятельно, без решения Комитета издательства не могли даже увеличить, если вдруг возникала такая необходимость, объем книги на один печатный лист. Издательства, привыкшие за десятилетия к послушанию и исполнению, были опутаны со всех сторон охранительными щитами всевозможных и строго обязательных одобрений и согласований, рецензий и отзывов. Смысл всего этого громоздкого бюрократического издательского механизма состоял в том, чтобы оградить себя от всякой возможности рисковать, принимать какие-либо самостоятельные решения.

Издательский бюрократизм – явление давнее, по сути интернациональное, с многовековыми традициями. Вспомним, сколько известных писателей мира испытали на себе давление его жестокого пресса: Бальзак, Джек Лондон, Достоевский – десятки, сотни имен! Кто возьмет на себя сосчитать дни, месяцы, годы, потраченные ими на изнурительную борьбу с издателями? Ради истины признаемся, что советская издательская практика к традиционному бюрократизму добавила много своего, специфического. Издательский процесс, опутанный многочисленными одобрениями и разрешениями на издание, вел к огромным непроизводительным затратам времени на издание книги: от трех до пяти лет. По своему содержанию процесс этот был закрыт от читателей, которые не могли никоим образом влиять на тематическое планирование и тиражирование книг, то есть на главные вопросы: что издавать и в каком количестве? Серьезно занижена была и роль главной фигуры издательского дела – редактора, традиционно выполняющего функции литературного стилиста-правщика. Его влияние на выбор автора, тематику книги практически было сведено до минимума. Все это неизбежно вело к выхолащиванию из деятельности издательств инициативы, творческого поиска, приучало жить по привычной схеме: спустили сверху поручение издать книгу – исполнили. Бездумное послушание в издательском деле было основным источником серой заурядной книги, часто ненужной читателю и заполняющей витрины книжных магазинов. Так сложился за многие годы отрыв книгоиздания от запросов реальной жизни.

Сложный, громоздкий издательский механизм, который пришлось осваивать с самого начала, вызывал антагонизм, желание разорвать эти путы положений, инструкций, нормативов, которыми были туго затянуты руки и ноги издателей. В этом механизме, чтобы его изменить, нужно было понять: что в нем от объективно неизбежного, а что привнесено бюрократической системой. Вечный треугольник издательской практики: автор – издатель – читатель – представлял систему сложных отношений.

В эту сложную систему отношений автора и издателя условия партийной гегемонии и административной системы, несомненно, внесли свою специфику. Сектор издательств и полиграфии отдела пропаганды ЦК КПСС значительную часть своего времени был занят контролем издательств, а с другой стороны, до предела загружен исполнением адвокатских функций для чрезмерно настойчивых авторов. При этом поддержку оказывали тому автору, который представлял весьма посредственную рукопись, но хорошо знал, куда обратиться, и был настойчив в своих издательских претензиях. В результате подобной системы партийного опекунства появлялась немалая часть посредственной литературы.

Беседы, встречи с издателями, полиграфистами, работниками книжной торговли показывали, что в советском книгоиздании накопилось немалое количество острых, требующих решения проблем. Их нельзя было решить одновременно, и потому следовало выделить наиболее важные, первоочередные. Для этих целей эффективным мог оказаться программно-целевой подход. Организационной основой такого подхода стали целевые аналитические группы, в состав которых вошли наиболее квалифицированные работники Комитета, ученые институтов, специалисты издательств, полиграфических предприятий и учреждений книжной торговли. Создано было пять аналитических групп, которые после обстоятельного анализа должны были представить радикальные предложения по перестройке всего издательского дела в стране, по таким ключевым проблемам, как демократизация организационной и творческой деятельности издательств, совершенствование полиграфического производства, развитие книжной торговли, создание системы изучения запросов читателей. Специальная группа аналитиков была занята вопросами принципиальных изменений управленческого механизма издательской сферы.