Заложники чужой воли

–– Проникла ты ему в сердце, вот что!

–– Пустое! – сверкнула глазами славчанка.

–– Не сердись, милая! – запричитала мать Ансгара. – Договор наш в силе же?..

–– Да. Я в мыслях не стану обращаться к богам, насылая беды на нордов. Но и вы потом от своего слова… не откажитесь?

–– Что ты! Как можно! Все сделаю, чтобы ты этот остров смогла покинуть.

–– Сделке быть! – вскинула Слава правую руку со сжатым кулаком к пасмурному небу.

–– Быть сделке! – повторила за ней слова и жест Марна.

Вспоминала тот разговор Ярослава и прикусывала губы. Видно, не удалась задумка матери Ансгара. Обещание не вредить мыслями ее сыну она стребовала, а боги к молитвам отчаявшейся женщины остались глухи: не вернулись на остров драккары нордов. Вон, Далия вчера за ужином сказывала, по-прежнему в поселении люди глаза ломали, на неспокойные холодные воды океана глядя. Слава, идущая по козьей тропе вдоль высокого и обрывистого утеса, невольно тоже взглянула на волны, ударяющие в прибрежные камни. Вода, вода, вода! До самого горизонта все было серо, лишь мелькали вспененные гребни волн. И ни намека на полосатый нордский парус.

А ведь она действительно постаралась выкинуть из головы темные мысли о варваре с длинным хвостом на макушке, привыкшего смотреть на всех окружающих жестко и свысока, раздавать команды, за ослушание вольное или невольное немедленно карать. Настолько прониклась своим обещанием его матери, что даже попыталась думать о том заносчивом норде спокойно. И правда, как тому быть другим, если с детства превозносился? Сын ярла, наследник! А еще силу и крепость имел, что не каждому богатырю побороть возможно. И чего уж там, сложен был действительно, как бог. Вот голову и вскружили мысли, что ровня им. Надо же, утверждал, что их посланник!..

Хотя… с волей богов действительно не поспорить. Вот, к примеру, сколько раз Ярослава наблюдала слезы соплеменниц, потерявших отцов, мужей или сыновей? Много. На охоте ли погибли славские мужчины, на рыбной ловле челны перевернулись, а кто-то из рыбаков сгинул бесследно… Да, все было. Но больше всего жизней отнимали вооруженные стычки при набегах варваров, конечно. И всегда шаман на ритуале потом говорил, что так угодно было богам. И нисколько-то те не принимали во внимание слезы женщин. Почему? Зачем и за что заставляли страдать народ, который их почитал, и делали сиротами детей? Как же все непонятно!..

Вот и Ансгар… Ярослава собственными глазами видела его в бою. Силен норд и быстр до молниеносности, беспощаден… по ее мнению, так и жесток. Хм, как боги иногда. А что ее взял… да прямо там, в прибрежной высокой траве?!.. Мерзавец! Никогда не собиралась прощать варвару такого Слава. Но на ум потом пришли некоторые сказания тех же шаманов… Бог грозы, сказывали, застиг в открытом поле девицу… Хм, молнии тогда освещали многие и многие земли от места их встречи, а от той близости родился потом непревзойденный воин, который… Ох, о чем это она надумала?! Куда мысли занесло? Мать Ансгара всего лишь просила не желать сынам островов погибели, а она… прочь вообще всякие рассуждения!

А совсем малость оценить заботливость норда могла ли? Вроде бы. Как заболела, так варвар к ней ведьму велел привести. Имел возможность просто махнуть рукой на слабую никчемную рабыню, но нет… А многие шептались, что та косматая старуха ни за какие уговоры и вознаграждения носа из лачуги своей не казала. Но воле этого норда не противилась и потом Славу быстро на ноги подняла. Стала бы так стараться ради пленной славчанки? Вот уж нет!.. И далее еще Ансгар отправил на эту пасеку. Сказал, что хочет ей добра. Наверное.

Ярослава действительно на этом хуторе, если по-славски пасеку обозвать, от хвори окончательно избавилась и точно окрепла. Теперь она вон, по каким тропам спускалась и поднималась по нескольку раз за день и ничуть не задыхалась при этом. Вот только спасибо Слава за это Ансгару не собиралась говорить, если вернется. Хм, да, пусть уж вернется. Но и за наряды, им присланные, тоже благодарности не дождется. И не нужны-то они ей! Не собиралась Ярослава к ним притрагиваться…

Правда, пришлось к вещам присмотреться. Но взяла себе из всего вороха только самое скромное платье с рубашкой и несколько теплых вещей – не бродить же совсем оборванкой. На нищенку походить все же не хотелось, еще и к чистоте приучена была. А без сменной одежды как обходиться? И холодало день ото дня – простые меховые брючки с жилеткой стали просто необходимы. Красивые и дорогие же вещи так и остались лежать, не тронутыми. Всего лишь одну из шуб Слава сменяла на простой козий тулуп: Далия не устояла перед мехом лисицы.