Заложники (СИ)

— Бессмертный Полк. Все доподлинно знают: солдаты — немертвая рать, командиры — некроманты со стажем. А вот что касается барона Ангерна… почти триста лет — куда как не маленький срок, ты согласна? Ну вот. Очень мало кому из мощнейших по уровню магов удавалось продлить свой земной век хотя бы до полутора сотен. Это — считая те годы, что прожиты в человеческом облике. В целом, личи своим становлением покупают себе пять… ну, семь десятков — потом либо стрелы в пять жизненно важных точек, либо увечье, либо и вовсе какой-то шальной монах сносит голову лезвием алебарды. Не существует абсолютного бессмертия. Тем не менее, я сам видел, как барон поймал не пять — девять стрел, три из которых пробили (по моим представлениям) сердце, печень и правое лёгкое. Так же были покалечены необходимые для магии руки — и всё же, он уцелел. Зависть виной тому, или безграмотность, в коей и я, как несведущий в магии человек, сознаюсь — барона считают Бессмертным. А как можно добиться столь блестящих результатов? Самые смелые теоретики утверждают, что можно — лишь принося кровавые ежемесячные жертвы. Ты как — очень похожа на жертвенную овцу?

— Нет, не очень, — буркнула Рона, маясь непонятным самой ей смущением. Собеседник покровительственно улыбнулся:

— Тут не при чём твоя девственность. Споры, легенды — всё шелуха; налицо лишь тот неприглядный факт, что только за десять лет моей службы там, где стоял лагерем Бессмертный Полк, сгинули девять девушек. Не много. И можно списать на совпадение, всё же… мне не хотелось бы, чтобы десятой была ты.

22

Они въехали под арку внешней стены замка. Суеверный страх отступил далеко за грань сознания, забываясь с каждым приветствием знакомого или просто мяуканьем дворовой кошки.

— А как ты узнал, где меня нужно икать? — запоздало спохватилась Рона.

— Лейральд сказал, — пожал плечами Верн, — он заметил тебя во время утреннего обхода.

— Такой высокий, с гривой, как у снежного льва?

— Ты его заметила? Поздравляю. Это немногим удаётся, — Рона уже хотела было объяснить, что незнакомец сам с ней заговорил, но Верн продолжил, — он, между прочим, Первый Рыцарь их полка. Как всегда, возник у меня за спиной и попросил убрать тебя подальше.

— Почему именно тебя?

— Наверное, вчера видел нас вместе, — он покачал головой, чуть ли не с восхищением, — шут разберешь с этими немертвыми… но, честное слово, мне показалось, что ещё чуть-чуть — и он рассердится. Эксперимента ради можешь попробовать довести его до белого каления. Как только тебе это удастся — станешь живой легендой, и все воины нашей славной армии будут готовы, не задумываясь, отдать за тебя свою жизнь, — он уже откровенно потешался, и Рона решила его поддержать:

— Ну да. А Его Величество останется со своим Бессмертным Полком в меньшинстве. Всё это ради того, чтобы увидеть, как какой-то зарвавшийся мертвяк на меня рявкнет?

Ариверн хохотал, как ребенок, увидевший клоунов.

— Рона, — он даже правый повод отпустил, делая вид, что вытирает навернувшиеся слёзы, — таким образом мы убьём сразу двух кроликов: во-первых, выясним наконец что у этих засранцев не такие уж стальные… нервы, как все говорят, ну, а во-вторых, уж хоть кто-то, в конце концов, тебя призовёт к порядку.

— Так я и послушалась, — пробормотала лэсса, опираясь на руку слуги, который подскочил, чтобы помочь ей спешиться.

23

Жизнь в Тауэр Мерелль постепенно входила в привычную колею. Сильные мира сего принимали судьбоносные решения, мудрые — следили, чтобы чего-нибудь не напутали сильные.

В Руад-Исс было отправлено письмо с трясущимся гонцом, на столь же трясущейся лошади: парень боялся, кажется, всего вообще, а особенно — предстоящего путешествия и выданной ему специально для оного яростной скотины. Лошадь дрожала по другим соображениям — в основном он невысказанного негодования: как это на неё, чистопородную скакунью, умудрились посадить это недоразумение?! В ожидании отправления гонец и лошадь довели друг друга до предобморочного состояния — поэтому (а так же, во избежание досадных инцидентов в пути) им был выдан кортеж из четырёх конных лучников и четырёх боевых единорогов.

Рассмотрели жалобу начальника пограничного форта — дескать, выделите средства, а то дозорные каланчи уже по шпили в землю вросли так, что их издалека и не заметишь. Какой-то умник присоветовал губернатору велеть покрасить шпили краской — чтоб видно было получше, а тот, не глядя, бумагу подписал. Эйлас еле успел подсунуть под этот листок — ещё один, прежде чем Его Величество лично поинтересовался принятыми по вопросу мерами. В результате с башен замка стало прекрасно видно, как подновляют, загородив лесами, обе вышки, но шпили всё-таки покрасили в широкие красно-белые полосы.