Заложники (СИ)

Здесь было спокойно и тихо. Трава, высохшая на солнце, скрывала песок, а низкие ветви столетних ив прятали прогалину от чужих глаз. Только он, она — и любопытная мелкая река, вылизывающая от природы зеленоватые камни по берегу и нет-нет да заглядывающая на запрещенную ей сушу.

Нико расстелил на траве заботливо припасенный плащ. Его руки были нежными, безотрывно изучая линии её тела, следуя им, подчиняя и подчиняясь. Она сама скинула намокшую от воды куртку, подалась вперёд и нашла его тёплые, чувствительные губы. Это только начало. Поцелуй. Разве это много? Поцелуй с привкусом речной воды, и ветер, бесстыдно щекочущий их плечи тонкой веткой. Так просто…

Нико обнял её, ощущая, привыкая, приник сильнее, углубив поцелуй, скомкал край исподней сорочки, сквозь которую и в сухом её состоянии видно было великолепно очерченную грудь с гордо выпирающими сосками, до которых ему не терпелось добраться.

Рона с восторгом исследовала новое, незнакомое тело — широкие плечи, предплечья, словно обтянутые стальными ремнями мышц, спину… есть в этом что-то завораживающее, когда тебя нежно обнимает воин, который при желании мог бы одним движением переломить тебе хребет. Нико оторвался от её губ, проложив дорожку поцелуев по шее, изучая, прислушиваясь, где собьётся дыхание, стараясь не торопиться…

Она почувствовала, что голова идёт кругом — от его сильных рук, без смущения находящих все чувствительные точки на её теле, от запаха реки, и от собственной безрассудности. Она хотела сказать ему что-нибудь, подбодрить, завести… но тут приятное головокружение сменилось смятением, и ощущением опасности. Что она делает?!

— Нико, — выдохнула она между жадными поцелуями, — Нико… отпусти!

Дорогие читатели, если вы увлеклись этой книгой, то мне важно знать ваше, именно ВАШЕ мнение: как должны дальше развиваться события?;) Ведь Нико неплохой парень. Но есть ведь и возлюбленный — Ингар. Как поступить героине… и автору? *не забывайте оставлять комментарии — они поддерживают и помогают в работе! Всем добра!!

38

Как оказалось, выбор был сделан очень верно. Только что всё было замечательно, смело и интересно. Без дешевой наигранной пошлости, обязательной между клиентом и кабацкой шалавой… и тут — нате вам! — отпусти и всё. Кто-то другой вполне мог бы обидеться. Таких «шуток» решительные воины по большей части решительно не понимали, и кончиться это могло весьма плачевно.

Нико отстранился, держа её за плечи.

— Так у тебя это первый раз что ли? — несколько разочарованно проговорил он, и Рона искренне посочувствовала его огорчению. Момент был удобный, чтобы соврать, но она, стараясь распутать комок ещё мокрой от купания сорочки, отвернулась и пробормотала:

— Нет…

— Дура, — беззлобно сказал Нико и отодвинулся, — так чего пошла, если не хотела?

— Я хотела, — уже откровенно всхлипнула девушка, — просто… не знаю. Не могу… — слёзы хлынули ручьём. Будь Нико вампиром — наверняка бы испарился.

— Вот дура, — ещё раз повторил он и сам закутал её в плащ, — ладно, не бойся, ничего я тебе не сделаю. Ну не плачь, не реви. Да ну тебя! Ведь рубашку промочишь, — Рона и вправду примерилась вымочить в слезах рукав его только что натянутой рубашки, — Хватит сопли распускать. А то ребята увидят — что обо мне подумают?!

— Извини, — горестно простонала Рона, но слёзы всё-таки утёрла.

— Ну, рассказывай, — Нико прислонился к шероховатому серому нагретому солнцем стволу, пошарил взглядом по траве, и внезапно спросил, — куртка моя где, ты не видишь?

— Ты на ней сидишь, — неуверенно ответила девушка.

— Вот, точно, — он достал из кармана кисет и помятую бумажку, — закурю-ка. Ты будешь? Нет? Ну, как знаешь, — он добыл спичку, чиркнул ей по оковке своего сапога и затянулся, — так рассказывай. Кто тебя обидел?

— Никто, — покачала головой Рона, — знаешь, правду говорят: любая баба сама себе напридумывает, а потом…

— Не реви, сказал! Парень что ли? Так может, давай я его вразумлю?

— Ой, нет, — Рона представила себе, как Нико будет вразумлять тщедушного нежного Ингара, и, помимо воли, хихикнула, — я сама. Да я… ух, я его!..

— Я понял, — хохотнул добродушный воин, — ну что, расскажешь? Может, полегчает.

И Рона рассказала. Смято и путано, поэтому вместо жалоб получилось негодование. Нико пожевал окурок от самокрутки и выплюнул, втоптав каблуком в песок.

— А знаешь что? — задумчиво сказал он, — Ты с ним переспи.

— Да как, если он от меня шарахается как от чумы? Чует, гад, чем дело пахнет…

— Ну, как-как… спала же ты с ним как-то до этого два года? Вот так и переспи ещё раз. А дальше — уж сама решай, нужно тебе это счастье, или пойти другого поискать. Помогает.

— Тебе помогло? — не удержавшись, спросила Рона, в которой проснулся сборщик ценной информации.

— Ну, как сказать, — развёл руками Нико, и похож стал на пекаря, признающегося, что было дело — в сладкие булки, которые он печёт, падал таракан, — когда помогало… а когда и нет. Но ты попробуй.

— Ладно, — ухмыльнулась лэсса, — уговорил…

— Ну что, пойдём? — он встал и потянулся, очередной раз перекатив мышцы, — только умойся.