Заложники времени

Раздался мощный взрыв, потом еще один. Грачи взлетели с деревьев. Два оглушающих мушкетных выстрела последовали один за другим, потом еще два. Несколько солдат упали на колени и принялись стрелять. Выстрелы, выстрелы… Дым поднимался над их мушкетами, и я уже не видел Уильяма.

– Прекратить огонь! – скомандовал капитан Беринг.

Я всматривался в заснеженное поле. Никого не было видно. Десяток солдат прямо по снегу двинулись к неподвижной темной фигуре.

– Позвольте мне подойти к нему! – взмолился я.

– Запереть его! – приказал капитан солдатам. Даже не посмотрев на меня, он направился к полю.

– Дайте мне поговорить с братом! – закричал я, но трое солдат схватили меня и поволокли по двору.

Обернувшись, я увидел, как солдаты волочат Уильяма по снегу. Я слышал, как он кричит от боли, словно его режут ржавым ножом.

– Уильям! – кричал я. – Уильям! Покойся с Богом, Уильям!

Меня втолкнули в темный амбар возле мельничного пруда и швырнули на земляной пол.

Кричать и плакать я хотел с самого начала чумы. Теперь же у меня не осталось сил на крик. Я снова и снова шептал имя моего брата. Я чувствовал себя Лазарем – рыдал, не надеясь на помощь, а лишь от горя и ярости на этот мир.

На дворе поднялась какая-то суета: люди ходили туда и сюда, раздавались крики и ржание лошадей. Но Уильяма я не видел.

Я упал на колени. Слезы заливали мне лицо.

Прошел почти час. Я услышал, как отодвигают засов. Дверь распахнулась. Свет ослепил меня, несмотря на то что уже смеркалось. Мне приказали подняться на ноги и повели через двор к старому дому. Меня втолкнули в холл. Хотя я вырос в этом доме, но почти не узнавал его. Новый хозяин сделал камин. У камина стоял стол. Капитан Беринг сидел за столом и рассматривал какие-то бумаги. В комнате находилось еще трое вооруженных людей.

И тут я увидел Уильяма.

Он был еле жив. Голова, правая рука и левая нога у него были перевязаны. Он полулежал в кресле с открытым ртом и пристально смотрел в окно. Рубашка его была покрыта кровью, борода тоже. Кровь сочилась из-под повязки на голове.

– Почему ты побежал? – спросил я.

Уильям с трудом поднял руку, но ничего не сказал.

– Не разговаривать с пленником, – рявкнул капитан Беринг. – Не открывать рот, пока не спросят. Как тебя зовут?

Я повернулся к нему.

– Джон из Реймента.

– Этот человек – твой брат?

– Да, и я горжусь этим.

– Почему ты называешь его другим именем?

– Из-за его бороды. А меня назвали в честь Реймента, потому что это мой дом.

– Твой брат – предатель народа этой страны. В воротнике его плаща было зашито предательское письмо! Он признался, что знает его содержание. Он застрелил нашего солдата прошлой ночью…

– Он не мог! Он был со мной!

– И где вы были?

– В хижине рудокопов, на пустоши.

– Значит, он добрался туда после преступления. Сегодня он сопротивлялся аресту. В его суме мы нашли монеты с изображением и девизом Папы Римского. У него было распятие и четки, а это противозаконно.

– Это моя сума. Если он виновен, значит, и я тоже!

– Ты тоже шпион католиков?

– Меня учили креститься при произнесении имени Господа. И я молюсь, чтобы Он смилостивился над всеми нами. Ваше протестантство все извратило. Все думают только о себе, а не об общем благе.

– Мы все думаем об общем благе. И об искоренении католических суеверий и свержении Антихриста – ибо это служит общему благу.

Я покачал головой и рассмеялся столь смелому утверждению.

– Откуда вы знаете?

Беринг посмотрел на меня, помолчал, потом сказал:

– Тебе повезло. Вешать католиков – не мое дело. Но долг обязывает меня вешать солдат-роялистов, их подручных, шпионов и гонцов. Документ из плаща твоего брата не оставляет сомнений. А своим признанием он подписал себе приговор.

– Если повесите его, вешайте и меня. Мы виновны в одном преступлении. Сума – моя.

– Не шути со мной, Джон Исреймен. Нам нетрудно будет использовать ту же веревку дважды.

– Этот плащ не принадлежит Уильяму. Его дал ему мистер Перкинс.

– Где вы видели мистера Перкинса?

– В доме мистера Парлебона, в Гидли.

– То есть не в хижине рудокопов на пустоши. – Капитан Беринг придвинул к себе лист бумаги с какими-то знаками. – Читай.

Я покачал головой.

– Я не умею.

Капитан Беринг поманил меня пальцем. Я подошел ближе, и он ткнул пальцем в бумагу.

– Читай!

Я смотрел на черные значки.

– Я не умею.

– Тогда напиши имя человека, который командует роялистами в Боуви.

– Меня никогда не учили читать и писать.

– Ты знаешь его имя?

– Лорд Вентфорд.

– Вентворт. Напиши это.

– Я не умею.

– Ради спасения жизни своего брата…

– Я не умею писать! – закричал я.

Повернувшись к Уильяму, я понял, что он умирает…

– Пожалуйста, развяжите его, – взмолился я. – Он – добрый человек!

Капитан Беринг поднялся, вышел из-за стола и приблизился ко мне:

– Ты хочешь умереть?

– Нет, но…