Заложница

– На самом деле мне двадцать три года. Сюрприз! – Бекка произносит весело, почти нараспев, словно разговаривает с Софией, которая по-прежнему крепко прижимается к ней. Бекка раскачивается из стороны в сторону, успокаивая ее. – Стойте вон там, Адам.

Я часто бывал в подобных ситуациях. С пьяницами, буянами и психами. Ехал по центру города с мигалкой и сиреной, вздернутый адреналином в ожидании драки, и мог держаться один против троих.

Еще я попадал в ловушки: непримечательный вызов по адресу, внезапно оборачивающийся потасовкой, или вдруг драка, когда я вел задержанного обратно в камеру. Может случиться что угодно и когда угодно, но на каком-то уровне, когда ты на работе, ты всегда к этому готов.

А теперь я не готов. Ни физически, ни морально. Не в момент, когда тело меня не слушается, не в своем доме и не рядом с дочерью. Не тогда, когда та, кого я считал семнадцатилетней девчонкой, оказалась вполне взрослой психопаткой.

– Отпусти ее.

– Я сказала – стойте, где стоите.

– А я сказал – отпусти ее.

Бекка высвобождает одну руку и улыбается. Я замираю на месте.

У нее в руке, всего в нескольких сантиметрах от шеи Софии, зажат наполненный шприц.

Глава двадцать первая Пассажир 7G

Меня зовут Ричи Николс, и первую половину рейса № 79 я играл в игрушки.

Не понимаю людей, заявляющих, что им не нравятся компьютерные игры. Это все равно что сказать, что не любишь животных. Или еду. На свете столько разных игр, что невозможно ненавидеть их скопом. Если не любишь стрелялки, тогда есть спортивные игрушки, ролевые или стратегии, где носишься по уровню и собираешь всякую ерунду. Они не по мне, однако каждому свое. На самолете есть только игры-головоломки, но они, по крайней мере, помогают скоротать время.

Лично я обожаю стрелялки от первого лица. В таких играх погружаешься целиком: не смотришь на мир сверху вниз, а находишься внутри него. Можно играть часами, выключив свет и нацепив гарнитуру. Слышишь, как твой герой дышит, а как только врубишься в игру, своего дыхания уже не чувствуешь. Ты одно целое, соединение человека и аватара. Между тобой и противниками нет ничего, кроме оружейного ствола. Когда раздается выстрел и джойстик мечется у тебя в руках, ты буквально ощущаешь бьющий тебе в плечо откат, потому что вокруг все, что надо: пот, грохот, кровь…

Я играю с раннего детства. Мать грозилась отобрать у меня «Плейстэйшн», но не сделала этого. Это было в то время, когда я каждые выходные отправлялся к отцу, и она знала, что мы с ним геймеры. После школы я зависал у него, лишь когда не мог играть дома. Мать перестала звать меня пить чай. Приносила его ко мне на подносе, а поняв, что он остывает, прежде чем я успеваю его выпить, перешла на сэндвичи. Их я тоже не очень много съедал. Я раздобыл чайник и ел лапшу быстрого приготовления, пока грузилась следующая игра, а пустые коробочки складывал за дверью.