Заложница

– Я скажу ей, что тебе плохо, – объясняю я. – Она должна тебе помочь. Как только Бекка спустится по ступенькам, ты бежишь в кухню, а потом на улицу, хорошо? Нигде не останавливайся, поняла?

– А ты со мной?

– Тебе придется проделать все это одной, дорогая. – Я внимательно смотрю ей в лицо. – Ты сможешь, знаю, что сможешь.

Свет под дверью мелькает, Бекка перемещается по кухне. Времени у нас в обрез.

– Теперь давай за дверь, дорогая. Сиди тихо, как мышка.

София занимает позицию на верхней ступени лестницы и вжимается в стену. Света слишком мало, чтобы я мог разглядеть ее лицо, но я знаю, что дочь смотрит на меня. Жаль, что не могу показать ей поднятые вверх большие пальцы вместе с ободряющей улыбкой, которую она вряд ли увидит. Наверху хлопает дверь.

– Готова? – шепчу я.

– Да.

Я слишком поздно понимаю, что велел Софии лишь бежать, но куда именно, не сказал. Тетя Мо не откроет дверь глубокой ночью, а третий коттедж в нашем уголке города своего рода загородный «гостевой» дом, туда редко кто приезжает. Следующий ближайший к нам дом, если напрямик, находится за парком в жилом микрорайоне. Даже если дочери удастся пересечь парк, к кому ей идти? Ее подруга Холли живет где-то в том районе, но даже мне трудно отыскивать ее дом в лабиринте улиц. А если София заблудится?

А если Бекка догонит ее?

Я собираюсь рискнуть и заговорить шепотом с Софией, когда раздается скребущий звук и тяжелый удар. Я гляжу на верхнюю ступеньку подвальной лестницы, но там нет ни тени, ни движения поперек полоски света под дверью. И тут я внезапно ощущаю над головой поток холодного воздуха. Бекка на улице, рядом с входной дверью и угольным желобом. Засыпное окно и маленькая шахта – примерно десять на двадцать сантиметров – спрятаны в траве у фасадной стены дома. В подвал желоб входит через стену примерно в метре от пола, а наклон самой его трубы делает невозможным увидеть что-либо на улице.

С потолка что-то падает, ударив меня по плечу, и отскакивает на пол. Я слышу, как к засыпному окну придвигают бетонный блок, и температура воздуха тотчас меняется, будто окно закрыли.

На мгновение я замираю, прислушиваясь к бегущим в сторону дома шагам Бекки. Хлопает входная дверь, и меня охватывает отчаяние. Наш единственный шанс убежать отсюда… Бекка сделала все, чтобы не дать его нам. Я зову Софию обратно.

– Но мне нужно быть готовой, когда она откроет дверь.

– Она ее не откроет, дорогая.

Ударившее меня по плечу оказывается обычным пакетом из супермаркета. Ручки его стянуты в тугой узел, который София не может развязать. Она разрывает пластик, вынимает оттуда бутылку с водой и два завернутых в фольгу сэндвича. Один протягивает мне.

– Тебе придется меня покормить, – говорю я.

– Как маленького?

– Да.

София берет в руки по сэндвичу, свой она уже ест, а другой протягивает к моему открытому рту. Он с сыром, нарезанным крупными ломтями, без спреда, чтобы смочить сухой хлеб, и первый кусок застревает у меня в глотке. На мгновение меня охватывает паника, что я подавлюсь, но потом кусок проскакивает в пищевод, и я снова могу дышать. София копирует меня, жадно глотая куски, отчего вся трясется, после этого снова откусывая от сэндвича.

– Сейчас лучше?

Она кивает, потому что не может ответить с набитым ртом. Ведущий ночного эфира на радио ласково сообщает, что у них есть новая информация по горячей новости сегодняшнего вечера и ночи, я шикаю на Софию и вытягиваю голову в направлении звуков радио.

Сегодня вечером премьер-министр провел экстренное заседание правительства после подтвержденного захвата «Боинга-777» активистами из Группы действий за спасение климата. Полагают, что более 350 человек оказались в заложниках на борту рейса № 79, впервые выполняющего беспосадочный перелет из Лондона в Сидней. Угонщики заявляют, что намереваются оставаться в воздухе, пока не закончится топливо, если правительство не примет их требования поставить своей главной целью к 2030 году сократить до нуля углеродосодержащие выбросы и установить штрафы для авиакомпаний, не способных приложить целенаправленные усилия к использованию возобновляемых источников энергии. Несколько минут назад премьер-министр сделал следующее заявление…

– Папа, это мамин самолет.