Заложница страны Свободы. 888 дней в американской тюрьме

Я сижу в окружении моих надзирателей в хвосте самолета, пристегнутая наручниками к Грэгу. Меня покормили. Грэг позаботился, чтобы меня покормили в соответствии с моей вегетарианской диетой. Он посоветовал мне пить побольше газированных напитков, потому что в тюрьме их не предвидится. Поэтому я налегаю на имбирный безалкогольный эль и минералку. Я и Грэг превратились в сиамских близнецов. Стоит ли упоминать, что Грэг стал моим спутником и в кабинку туалета. Я решаю не спать, чтобы не доставлять ему удовольствие совместного отдыха. Да и перспектива заснуть на плече у моих мучителей совершенно не радует, не готова я оказаться уязвимой рядом с ними, хоть и в окружении других пассажиров. За время этого путешествия я делаю вывод, что люди не замечают того, что происходит у них под носом, – наручники мои они не заметили. Или не хотят замечать. Как, по всей видимости, и страданий на моем лице в результате того, что запястья во фланелевой рубашке вспотели, кандалы растерли их в кровь, а смесь крови и пота была обжигающей. Я не знаю, что меня ждет, но кажется, что высплюсь я еще нескоро. И еще хочу в туалет, но не хочу опять идти туда под руку с Грэгом.

Середина января, 2015 год. Вашингтон, DC. Ночь. Просыпаюсь от резкого звука металла. Выхожу из спальни. Джо в гостиной. Он точит свой японский меч, кем-то подаренный много лет назад. Смотрит на меня.

– Ты куда?

– В туалет, – ответила я.

Его глаза большие и круглые, как два блюдца, лицо бледное. Мне страшно…

США

Следователь Мироненко в Джидинских лагерях (1944 г.) говорил обреченному Бабичу, даже гордясь рациональностью построения: «Следствие и суд – только юридическое оформление, они уже не могут изменить вашей участи, предначертанной заранее. Если вас нужно расстрелять, то, будь вы абсолютно невинны, – вас все равно расстреляют. Если же вас нужно оправдать (это очевидно относится к СВОИМ. – А.С.), то, будь вы как угодно виноваты, – вы будете обелены и оправданы» […] «Был бы человек, а дело создадим!» – это многие из них так шутили, это была их пословица.

А. Солженицын, «Архипелаг ГУЛАГ»

1

Александрия, штат Вирджиния

Аэропорт Даллас, Вашингтон. Сойдя с трапа, я замерла. Меня встречали кортеж из различных спецслужб и вереница из черных тонированных автомобилей. Я только успевала читать наименования: «Служба национальной безопасности», «Федеральное бюро расследований», «Управление по борьбе с наркотиками» и прочие. Агенты всех рас и вероисповеданий. «Охренеть», – чисто по-русски подумалось мне. Грэг перехватил мой ошеломленный взгляд и расплылся в довольной улыбке. «Не стесняйся. Ты у нас VIP-персона», – сказал Грэг. «Не стоило так беспокоиться», – ответила я. Сотрудники спецслужб сверлили меня взглядами. Я ощутила себя какой-то диковинной зверушкой, которую хотят, но почему-то боятся к ней подойти. И в то же время – куском мяса, который вот-вот бросят на растерзание голодным львам. На удивление, Грэг окружил меня заботой. По-прежнему теряюсь в догадках, было ли так спланировано или это был человеческий порыв. Агенты спецслужб начали настаивать на том, чтобы сразу же отвезти меня на допрос. Однако Грэг сказал, что меня необходимо отвезти в тюрьму и дать мне время на отдых. Агенты нехотя согласились. Впрочем, они не особо расстроились. Очевидно, что их ожидания превысили ту невысокую девушку, которую они увидели в итоге.

Грэг и другие маршалы проводили меня в аэропорт через специальный вход, где у меня был взят анализ ДНК и оформлены документы о моем въезде в страну. Мы сели в машину. Грэг сел за руль, «мозговой центр» – рядом на пассажирское сиденье, меня устроили сзади, рядом уселся «мышечный центр», который тут же отправился на свидание с Морфеем. Грэг все время поглядывал на меня в зеркало. Я по-прежнему не готова была спать в присутствии этих людей, но им об этом знать было необязательно. Поэтому я просто закрыла глаза…

– Красивая, – сказал Грэг.

– Сколько времени она провела в Европе? – спросил «мозговой центр».

– Около семи месяцев, – ответил Грэг.

– Ну вот, еще три месяца, и всё. 90 Day Fiancé[3], – рассмеялся «мозговой центр».

– Может быть, – сказал Грэг.