[Zamaleev A.F.] Lekcii po istorii russkoi filosofi(BookFi.org)

направления. На этой почве между ними нередко вспыхивали настоящие "междоусобные войны", хотя их сплачивали "одни и те же практические требования, одни и те же враги, одни и те же затруднения" [П.Л. Лавров].

1. Идеология декабризма. Первые русские революционеры считали "весьма опасным" привлекать к революции народ, остерегались "бунта между крестьянами". Они были убеждены, что народ вследствие "долгой привычки" к крепостному рабству может стать на сторону правительства и обратить свободу "в своеволие, худшее самого крайнего произвола". "Наша революция..., - заявлял М.П. Бестужев-Рюмин, - не будет стоить ни одной капли крови, ибо произведется одною армиею, без участия народа... мы поднимем знамя свободы и пойдем в Москву, провозглашая конституцию". Ориентируясь на "бескровную", "ограниченную" революцию, они сообразовывались прежде всего с опытом предшествующего столетия, с дворцовыми переворотами послепетровской эпохи. "...Переходило ли, например, исследование к самому происхождению разных правительств в России, - писал Д.И. Завалишин, - оно видело целый ряд революций, и притом при полном безучастии народа, и совершаемых большею частию военною силою, как было при возведении на престол Екатерины I, при свержении Бирона, регентши и Петра III. Все примеры показывали, что Россия повиновалась тому, что совершала военная сила в Петербурге, и признавала это законным..." Декабристы находили конкретное подтверждение правильности избранной ими тактики военной революции и в национально-освободительных движениях Западной Европы.

а) Не менее четко в декабризме выразилась потребность нравственного, этико-философского обоснования идеи революции. С самого начала возникли два подхода - материалистический и религиозно-деистический. Сторонники первого подхода - "ярые материалисты", - признавая религию "более вредною, нежели полезною", считали, что "надежда на будущую жизнь отвращает от просвещения, питает эгоизм, способствует угнетению и мешает людям видеть, что счастье может обитать и на земле" [Н.А. Крюков]. По их мнению, "для собственной славы Бога, при виде зла, покрывающего весь мир, если бы даже Бог существовал - нужно было бы его отвергнуть" [А.П. Барятинский]. Неудивительно, что когда речь заходила о возможности "действовать на русских солдат религиею", чтобы "внушить им ненависть к правительству", декабристы-атеисты резко возражали: "Если ему (народу. - A.3.) начнут доказывать Ветхим заветом, что не надобно царя, то, с другой стороны, ему с малолетства твердят и будут доказывать Новым заветом, что идти против царя, значит, идти против Бога и религии" [И.И. Горбачевский]. Вместо религии они предлагали опираться на вечевые традиции древней Руси, видя в них не только исторический, но и нравственный прецедент в пользу свержения самодержавного деспотизма.

б) Религиозно-деистический подход нашел выражение в "Русской

86

правде" П.И. Пестеля (1793-1826). В ней провозглашалось, что первоначальная обязанность человека состоит в сохранении своего бытия. Таково требование естественного разума, и оно согласуется со "словами евангельскими", заключающими весь закон христианский: люби Бога и люби ближнего, как самого себя, - словами, вмещающими и любовь к самому себе как необходимое условие природы человеческой, закон естественный, следовательно, обязанность нашу". Отсюда Пестель выводил право каждого человека на противодействие любым злодеяниям, в том числе правительственным. Целью государственного правления, на его взгляд, должно быть "возможное благоденствие всех и каждого"; а это достижимо лишь при условии, если постановления правительства пребывают в "таком же согласии с неизменными законами природы, как и со святыми законами веры".

Пестель самым решительным образом расходился с официальным, церковным богословием. Его социологические обобщения, во-первых, всецело выражены в духе теории естественного права и просветительского деизма, во-вторых, носят последовательно антимонархический, демократический характер. Пестель не сомневался, что народное республиканское правление более соответствует христианской истине, нежели монархическое, самодержавное. Еще будучи воспитанником Пажеского корпуса, он "подвергал рассуждению о значении помазания Вашего Величества", как писал в своем доносе Александру I его наставник Клингер. В "Русской правде" этот юношеский антимонархизм получил законченное выражение: "...Народ российский не есть принадлежность какого-либо лица или семейства. Напротив того, правительство есть принадлежность народа, и оно учреждено для блага народного, а не народ существует для блага правительства".