Читаем [Zamaleev A.F.] Lekcii po istorii russkoi filosofi(BookFi.org) полностью

Человечеству не остается ничего другого, как только принять откровение, очистив его от "условностей" разума. "Там, где откровение, - писал Шестов, - ни наша истина, ни наш разум, ни наш свет ни на что не нужны. Когда разум обессиливает, когда истина умирает, когда свет гаснет - тогда только слова откровения становятся доступны человеку. И, наоборот, пока у нас есть и свет, и разум, и истина - мы гоним от себя откровение. Пророческое вдохновение, по самой природе своей теснейшим образом связанное с откровением, только там и тогда начинается, когда все наши естественные способности искания кончаются". Шестов был решительно против того, чтобы "на манер Филона, Соловьева или Толстого" примирять греческий разум с библейским откровением; все такие попытки, на его взгляд, приводят лишь к одному результату: "к самодержавию разума". Он по существу заново возродил аскетизм веры, подорванный традицией русского религиозного любомудрия. Это роднит его учение с "византизмом" Леонтьева, хотя, возможно, Шестову и не понравилось бы такое сравнение.

Философия "русского духовного ренессанса" не завершила своего развития в дореволюционной России: период ее цветения еще долго продолжался в изгнании, вызывая всеобщий интерес к духовным исканиям отечественных мыслителей.

138


1 Примечательно, что Соловьева не жаловал Л.Н. Толстой. В своем дневнике Д.П. Маковицкий приводит его слова: "Самые наивные атеисты, материалисты мне несравненно ближе, чем эти Соловьевы". "Интеллигенты не замечают, - говорил он, - что рядом с ними в народе духовная жизнь идет". Это лучшее подтверждение того, насколько глубока была поляризация религиозных исканий в русском обществе.


2 И Чаадаев отводил России подобную же роль "совестного судьи" по делам всего человечества.


3 Для "русского духовного ренессанса" характерна эта ориентация на "новое откровение". Например, Д.С. Мережковский в течение многих лет разрабатывал концепцию "Новой Церкви". В ее основе лежало противопоставление исторического христианства, которое по мысли Мережковского, исключало живое, диалектическое развитие учения Христа, новому религиозному сознанию, опирающемуся на идею синтеза "духа" и "плоти", воплощенного в Христе Грядущем, идею всемирного единения во Христе. Позднее Мережковский отождествил понятие "Новой Церкви" с идеей "Церкви св. Иоанна", проповедующей религию Св. Троицы - Отца, Сына и Св. Духа, в которой Отец - Слово Божие, Сын - "плоть, воплощенная во Христе", т.е. антропологическое воплощение трансцендентального начала, и Св. Дух - субстанция, примиряющая в троичности два равнобожественных начала. Поразительно, но "тринитаризм" Мережковского удивительным образом напоминает "равносущую Троицу" протопопа Аввакума Петрова.


4 В предисловии к книге "Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нитше" (1900) Шестов писал: "И вдруг на сцену является Белинский и требует отчета у вселенной за каждую жертву истории! За каждую - слышите? Он не хочет уступить за все мировые гармонии ни единого человека, обыкновенного, среднего, простого человека, которых, как известно, историки и философы считают миллионами, в качестве пушечного мяса прогресса. Это уже не гуманность и идеализм, а что-то иное". Эту мысль Шестов повторил в одной из своих последних работ "О перерождении убеждений у Достоевского" (1937): " Ни Белинский, ни вслед за ним Достоевский никогда не соглашались принять этого ответа западной философии".

126 :: 127 :: 128 :: 129 :: 130 :: 131 :: 132 :: 133 :: 134 :: 135 :: 136 :: 137 :: 138 :: Содержание

This page was saved using WebZIP 6.0.8.918 on 01/07/05 22:50:56.


Address: http://www.edulib.ru/storage.aspx/HTML/001/001/B2162/B2162Part21-138.html


Title: Курс истории русской философии.  •  Size: 5936



138 :: 139 :: Содержание

ЛИТЕРАТУРА

а) Источник

Бердяев Н.A. Новое религиозное сознание и общественность. СПб., 1907.

Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990.

Бердяев Н.А. Самопознание. Л., 1991.

Бердяев Н.А. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федотов. СПб., 1992.

Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990.

138

Лосский И.О. Обоснование интуитивизма. СПб., 1906.

Лосский И.О. Мир как органическое целое. М., 1917.

Лосский И.О. Условия абсолютного добра. М., 1991.

Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве; Русская идея // Соч.: В 2-х т. Т. 2. М., 1989.

Соловьев Б.С. Оправдание добра; Критика отвлеченных начал // Соч.: В 2-х т. Т. 1. М. 1990.

Соловьев B.C. Кризис западной философии (против позитивистов); Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории // Соч. Т. 1. М., 1990.

Соловьев B.C. Русская идея // Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Соловьев. СПб., 1991.

Шестов Л.И. Достоевский и Нитше (Философия трагедии). СПб., 1903.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология