Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

– Двое, – с явной гордостью отвечает он. – Пол, ему почти пятьдесят, и Шэрон, ей пятьдесят два. Они оба в браке, и у них обоих тоже есть дети. Но они не забывают и про своего старика отца.

– Они молодцы, – говорит Юдора.

Стэнли улыбается.

– Я счастливчик. У меня двое замечательных детей и четыре чудесных внука. Вот бы еще Ада была рядом, чтобы разделить со мной это счастье…

– Вот мы и на месте, – с облегчением говорит Юдора, когда они подходят к нужному отделению.

– После вас, – говорит Стэнли, распахивая перед ней дверь.

– Благодарю.

Отметившись на стойке регистрации, они садятся на два до смешного неудобных синих пластиковых стула. «Приемная Господа», – думает Юдора, рассматривая людей вокруг. Она замечает пожилую пару: женщина уставилась в никуда и держит за руку своего мужа, хмуро читающего The Telegraph.

Еще одна женщина расхаживает по коридору; ее глаза с надеждой бегают туда-сюда, словно она ждет, что вот-вот увидит что-то важное. Она миниатюрная, точно птичка, с острыми чертами лица и лохматыми черными волосами с проседью. Своими блестящими, как бусинки, внимательными глазами, она напоминает Юдоре ворону. Выцветший желтый сарафан висит на ее сморщенном теле мешком. Юдора понимает, что она больше не может одеваться самостоятельно, поэтому вынуждена доверить эту задачу кому-то другому – кому-то, кто одевает ее, исходя из понятий удобства, а не красоты. Юдора вспоминает, как однажды, придя в больницу к своей матери, обнаружила, что ее одели в спортивное трико, и это воспоминание заставляет ее поежиться. Вдруг взгляд женщины в сарафане останавливается на Юдоре. Ее лицо озаряется узнаванием. Она бросается вперед и хватает ее за руки.

– Марджери, непослушная девчонка! Где ты пропадала?

Юдора озадаченно смотрит на Стэнли, который, как ей кажется, знает, что нужно делать в подобной ситуации.

– Здравствуйте, – говорит он, протягивая незнакомке руку. – Не думаю, что мы с вами знакомы.

В ответ она одаривает Стэнли не чем иным, как кокетливой улыбкой.

– Конечно, знакомы, Питер. Это же я, Энид!

– Ах, Энид! Как поживаешь?

– Ну, все довольно неплохо, но мой рейс задерживается, так что я понятия не имею, сколько еще здесь пробуду.

– О боже. Ужасно, – говорит Стэнли. – И куда ты сегодня летишь?

– В Нью-Йорк, – отвечает Энид.

– Вот здорово.

– Я бы предпочла Сан-Франциско, но вынуждена лететь туда, куда скажет мой редактор. Следить за развитием событий и все такое – ну ты понимаешь.

– Конечно.

– Пойдем, мама, – говорит подходящая к Энид изможденного вида женщина.

– А это мой редактор, Кэтрин, – говорит Энид, указывая на свою дочь.

– Приятно познакомиться, – утомленно, но приветливо говорит Кэтрин, давно привыкшая к подобным играм.

– Посадка уже началась, дорогая?

– Началась, мама. Пойдем.

– Пока, Энид, – говорит Стэнли.

– Да, до свидания, – поддерживает его Юдора.

– До свидания, друзья, – говорит Энид, и ее глаза блестят от возбуждения. – Когда я вернусь, пропустим по стаканчику в «Граучо».

– Мы будем ждать с нетерпением, верно, Марджери? – говорит Стэнли.

– Непременно, – отвечает Юдора.

Дочь Энид благодарно улыбается им, прежде чем направиться к выходу.

– Бедняжка, – вздыхает Юдора.

– Мне она показалась счастливой, – говорит Стэнли. – Но я сочувствую ее дочери. С моей Адой под конец произошло то же самое – с этим нужно просто смириться, хоть это и нелегко.

– Даже не сомневаюсь, – говорит Юдора. – Вы были очень добры к этой женщине.

Она не любит пустой похвалы, но всегда высказывает ее, если она заслужена.

Стэнли пожимает плечами:

– На моем месте так поступил бы любой.

«Вовсе нет, – думает Юдора. – Не все люди такие добрые и понимающие. Мир нетерпим и полон осуждения».

– Чуть не забыл, у меня же ваш носовой платок, – говорит Стэнли, выуживая его из кармана. – Постиран и выглажен – все, как мадам любит. Спасибо, что одолжили. Я носил его с собой на случай, если встречу вас.

– Спасибо, – говорит Юдора, впечатленная его внимательностью. Его бесконечная веселость временами может раздражать, но сегодня она благодарна ему за компанию. Она не любит больницы, а он помогает ей забыть об этом.

– Мне кажется, что это место немного похоже на тюрьму, – говорит Стэнли.

– Прошу прощения? – переспрашивает Юдора.

– Мы не должны спрашивать друг у друга, по какой причине здесь оказались, – поясняет он с усмешкой.

Юдора закатывает глаза. Именно такой идиотский юмор ее и раздражает.

– Просто чтобы вы знали: я посещаю процедуры по реабилитации.

– Ах, все понятно. Они рассудили, что, после того как в прошлом году вы перебрали и решили прилечь на тротуар, за вами лучше приглядывать, – говорит Стэнли, пихая ее локтем.

Юдора решает проигнорировать эту неумелую, на ее взгляд, шутку:

– А вы?

Стэнли стучит себя по лбу:

– Я здесь из-за памяти. Мой сын считает, что после смерти Ады я стал слегка забывчивым. Я уверен, что со мной все в порядке, но проверить здоровье никогда не повредит, верно? Печенье хотите? – Он достает из кармана пачку инжирных рулетиков и протягивает один Юдоре.